Бежим, — сокрушенно сказала Барбара. — Если повезет, мы успеем вернуться на «Либерти», прежде чем заметят наше отсутствие.
Они выбрались из гостиницы и осторожно двинулись к набережной. Барбара оглянулась и с облегчением удостоверилась, что зловещего капитана Вонга нигде не видно. Она кивнула Патриции, и девушки быстро зашагали по улице.
Внезапно две тяжелые, как у медведя, лапы опустились на их плечи.
— Вот вы где, приятели! Я уж боялся, что вы удрали от старого Билли Вонга, который хотел угостить вас пивом за услугу.
— В этом нет необходимости, капитан, — сказала Барбара со слабой улыбкой, чувствуя дрожь в ногах.
— Я не принимаю отказов, — ответил пират.
Он повел их в ближайшую таверну. Там было темно, как в глухом переулке в полночь, и пахло кислятиной, как из бадьи с молоком, простоявшем неделю на солнце. Патриция сморщила нос от отвращения. Это напомнило ей таверну «Кинг» в Уильямсберге.
В заведении толпились матросы с судна Билли Вонга. Они приветствовали своего капитана.
— Что делать? Здесь полно его людей. Нам ни за что отсюда не выбраться, — жалобно простонала Барбара.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — прошептала Патриция.
— Замечательная идея! — сказала Барбара, хлопнув ее по шине. — Именно под этим предлогом мы сможем удрать.
— Меня действительно сейчас стошнит, — повторила Патриция. — Ты пробовала это пиво? Его вкус еще хуже, чем запах!
Прежде чем они успели придумать, как сбежать из таверны, перед каждой поставили большую кружку пива.
— И что теперь? — тихо спросила Барбара, обратившись к Патриции. Она чувствовала, как ее волнение нарастает.
— Надо пить! Что еще? — сказала Патриция, повысив голос гораздо громче, чем намеревалась.
Билли Вонг подозрительно посмотрел на нее, и Патриция с улыбкой подняла кружку, кивком выразив ему благодарность.
— Тебе не кажется, что посуда грязная? — прошептала Барбара и нерешительно поднесла кружку ко рту.
— Нет! — ответила Патриция.
— Давайте, парни, пейте! — ободряюще сказал Билли Вонг, похлопав их по спине.
Барбара сделала несколько глотков.
— Я не могу, Патриция, — пожаловалась она. — Мне никогда это не выпить. Ужасный вкус! Ты должна сделать вид, что тебя вот-вот вывернет наизнанку.
— Мне не надо притворяться. Я и вправду едва сдерживаюсь, — ответила Патриция, сделав еще несколько глотков. — Ты хитра на выдумки, вот и придумай что-нибудь!
— Давай закроем глаза и выпьем залпом, — предложила Барбара.
— Почему бы и нет? — согласилась Патриция. — А я с остальными посмотрю, как ты это сделаешь.
Барбара глубоко вдохнула, закрыла глаза и принялась пить темное пиво под ободряющие крики и улюлюканье собравшихся. Осушив огромную кружку, она со стуком поставила ее на стойку бара.
Билли Вонг похлопал ее по спине.
— Ты крепкий парень! — одобрительно сказал он. — Дай ему еще пива, Джим.
Барбара повернулась к Патриции, и девушки посмотрели друг на друга, горько улыбаясь.
— Бежим? — спросила Барбара.
— Да, — согласилась Патриция.
Девушки повернулись и поспешно направились к двери.
На улице они не оглядываясь бросились к причалу, где была привязана их шлюпка. Оказавшись на борту «Либерти», Барбара вдруг побледнела и кинулась к борту.
Кружка пива, быстрый бег и качка в неспокойном море сделали свое дело.
Когда спустя несколько часов Томас Сазерленд прибыл на «Либерти», он нашел свою суженую у борта. Перегнувшись через леер, она простояла там все время после возвращения на корабль.
Глава 24
На следующий день Патриция и Стивен распрощались с новобрачными, которые отправились в свадебное путешествие по Ямайке.
Керкленд снял для Патриции комнату в местной гостинице, и она рассчитывала принять ванну и отдохнуть вечером в удобной постели, но Стивен предложил показать ей город.
Патриция колебалась. Вчерашнее приключение было еще свежо в ее памяти, хотя прогулка со Стивеном ее манила, и она согласилась.
Улицы кишели людьми в пестрых, красочных одеждах. Крошечные домики, ярко- розовые, голубые и желтые, плотно лепились к подножию холмов, окружавших город.
Патриция почувствовала, что ее платье стало влажным и тесным. Она с завистью смотрела на местных женщин в просторных цветастых саронгах, с обнаженными ногами и руками. Их не стесняли корсеты, кринолины и длинные чулки.
Стивен вскоре заметил тоскливые взгляды Патриции и, взяв ее за руку, повел к лавчонкам, что выстроились вдоль улицы. Она ошеломленно смотрела, как он копался в груде яркой одежды, пока не нашел то, что его устраивало. Это был зеленый наряд с яркой белой и голубой вышивкой.
— Вот, переоденься! — отрывисто приказал он и сунул ей в руки платье.
— Ты в своем уме? Я не могу это надеть! Какой стыд! — прошипела она, шокированная.
Стивен скептически ухмыльнулся.
— Выбирать не приходится, Тори! Если хочешь выжить, привыкай. — Он сверкнул своей дьявольской улыбкой. — Кроме того, кто об этом узнает? Я никому не скажу.
— Как я могу, Стивен? — сказала она. — Конечно, я буду чувствовать себя в этом наряде великолепно. Но если кто- нибудь узнает…
— Какой скандал! Как низко пала вдова Фэрчайлд! — передразнил ее он. Его темные глаза смягчились. — Неужели тебя действительно беспокоит, что наплетут злые языки, Тори?
Этого оказалось достаточно, чтобы она взяла в руки платье.
— Я не представляю, как это надеть.
Глаза Стивена весело блеснули.
— Был бы счастлив тебе помочь.
Патриция густо покраснела. Стивен откинул голову назад и расхохотался.
— О Тори, ты великолепна!
Он повернулся к местной торговке и обменялся с ней несколькими словами по-испански. Та согласно кивнула и, взяв Патрицию за руку, повела куда-то в глубь лавки.
Патриция чувствовала себя крайне неловко, когда женщина начала снимать с нее платье. Затем стянула нижнюю юбку, туфли, чулки и наконец сорочку. Опытными руками туземка обернула широкую полосу зеленой материи вокруг Патриции, прикрыв ее грудь, затем сформировала юбку, которая доходила до икр, после чего перекинула конец ткани через плечо и закрепила.
К счастью, Патриция не могла видеть себя в зеркале в полный рост, не то она была бы сконфужена не менее бостонских сплетниц. Ее плечи и руки были обнажены. С одной стороны саронг открывал ее длинную стройную ногу.
— Очень хорошо! — воскликнула женщина, отступая на шаг и восхищаясь своей работой. Прежде чем Патриция успела понять намерения туземки, та вытащила шпильки из ее волос, и они рассыпались по плечам. Быстрыми движениями она прошлась по ним гребнем, и волосы заблестели золотом.
— Нет, я так не могу, — заявила Патриция, тряхнув головой.
Мало того что она должна появиться на людях в полуобнаженном виде, да еще и с распущенными волосами! Тогда женщина ей помогла заплести толстую косу.
Патриция вышла из лавки в полуобморочном состоянии. Стивен стоял к ней спиной.
— Вот ваша сеньора, — сказала женщина.
Стивен повернулся и застыл на месте при виде Патриции. Он с шумом втянул в себя воздух. Его глаза медленно скользили по ее фигуре. Они проследовали от обнаженных плеч к округлой груди, затем к тонкой талии и гладким бедрам. Далее его взгляд продолжил путь по длинным ногам к обнаженным кончикам пальцев. Казалось, он не пропустил ни одной впадинки, ни одного изгиба ее тела.
Наконец он встретился с ней взглядом. Она прочитала в его глазах одобрение и страсть, затаившуюся в темно-синей глубине.
Он явно ее желал! Совершенно очевидно! И это придало ей уверенности, в которой она нуждалась. Не важно, что скажут дамы в Бостоне. И не имеет значения, как воспримут ее в светских гостиных Виргинии. Главное — одобрение Стивена, которое она отчетливо прочитала в его глазах.
Патриция ему улыбнулась. Это была улыбка Евы, искушавшей Адама, улыбка обольстительницы Цирцеи, очаровательная, манящая улыбка влюбленной женщины.
— Ты невероятно красива, Тори. Гораздо красивее, чем я предполагал, — хрипло произнес он, явно потрясенный.
И его глаза убеждали ее в правдивости его слов.
Стивен купил ей еще пару соломенных сандалий и опустился на колени, чтобы обуть их. Взявшись за руки, они гуляли по улице вдоль лавчонок под яркими вывесками, свисающими с соломенных крыш.
С чисто женским любопытством Патриция останавливалась, разглядывая пузырьки с духами. Стивен взял один и, несколько раз понюхав, отставил.
— Ты пахнешь гораздо приятнее, Тори.
В одной из лавок Стивен обнаружил пару чудесных черепаховых гребней, украшенных жемчугом, и после недолгого пререкания с Патрицией они оказались в ее волосах.
Она, в свою очередь, старательно искала подходящий подарок для него и наконец нашла вырезанную из дерева фигурку для его каюты, а также бутылку коньяка, изготовленного французскими монахами в высокогорном монастыре.
Патриция нашла также серебряный поднос для свадебного подарка Барбаре и Тому, а Стивен купил им шерстяное одеяло.
Бродя по улицам, они останавливались у торговцев съестным и пробовали их яства. Они отведали аппетитного цыпленка с ананасами и перцем, завернутого в банановые листья, и не смогли устоять перед соблазнительным ароматом еще теплых бананов, запеченных с сахаром и корицей.
Они пили лимонад из высоких стаканчиков и ели тонкие ломтики апельсина, сваренные в сахаре и хересе, и как дети смеялись, когда обильный сок стекал по подбородкам.
Наконец,
