- Значит, уже двенадцать? - улыбнулся сэр Мармадьюк. - И что же взамен?
- Твоя жизнь, милок! - проскрипела старая карга, ткнув в него трубкой. Ева крепко ухватилась за руку своего спутника и тихо ойкнула, а старуха затрясла головой в приступе злорадного смеха. - Его жизнь, моя милая! Всего лишь его жизнь! А я прошу только двадцать пять гиней, дайте же двадцать пять гиней старой бедной Салли, которая видит грядущее...
Тут она в замешательстве замолчала, ибо сэр Мармадьюк рассмеялся.
- Бедная старуха! - Он бросил ей шиллинг. - Она совсем спятила.
Ведьма схватила монету скрюченными пальцами и что-то бессвязно забормотала. Сэр Мармадьюк уже было повернулся, чтобы уйти, когда заметил Горация, всеядное создание, увлеченно жующего полотняный полог палатки. Внутренность убогого жилища приоткрылась, Ева схватила уздечку и оттащила разбойника прочь, но сэр Мармадьюк продолжал смотреть туда, где мгновение назад увидел лицо - лицо, которое он узнал. За его спиной старуха чем-то шебуршала и монотонно завывала. Он обернулся, та со вздохами и ужимками извлекла из кармана изодранного передника и протянула джентльмену сложенный лист бумаги. Взяв листок, сэр Мармадьюк повернулся лицом к Еве и только тогда развернул его.
УБИЙСТВО!
НАГРАДА ПЯТЬДЕСЯТ ФУНТОВ
ЗА МЕРТВОГО ИЛИ ЖИВОГО!
11 июня Чарльз Брендиш, эсквайр, проживавший в Рэдли-Хартинг в Сассексе, был жестоко убит. Убийца - предположительно, ЧЕЛОВЕК БЛАГОРОДНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ. Настоящим извещается, что всякий, кто располагает информацией, способной пролить свет на местонахождение КРОВОЖАДНОГО НЕГОДЯЯ, получит...
В этот миг скрюченная рука цапнула лист и вырвала его у сэра Мармадьюка. Джентльмен обернулся, но старуха уже спрятала объявление в недрах своего грязного тряпья и теперь взирала на нашего героя с нетерпеливой алчностью.
- Пятьдесят фунтов! - прокаркала она. - А цена старой Салли - всего двадцать пять гиней, всего двадцать пять, благородный мой джентльмен, и рот мой окажется на замке. Никто не станет трепать языком, ни старая Салли, ни ее сын, ни ее внук. Двадцать пять гиней, милок! Ну, что скажешь?
Сэр Мармадьюк снова рассмеялся, взял у Евы повод и пошел прочь, поддерживая девушку за локоть. Старая карга продолжала изливать им вслед потоки хриплой брани.
Когда они отошли на достаточное расстояние, Ева опасливо оглянулась и встревоженно спросила:
- Джон, эта ужасная старуха - настоящая ведьма?
- Несомненно! - несколько рассеянно отозвался сэр Мармадьюк.
- Что она показала тебе?
- Показала?
- Ну да, что это за бумага? Что там было написано?
- Что написано, дитя мое? Ну... какое-то заклинание, наверное, я не понял, какие-то бессмысленные слова.
- Джон, а ты заглянул внутрь палатки?
- На одно мгновение.
- Там прятался человек!
- Я заметил.
- Но, Джон, ты разве не узнал его?
- Он показался мне похожим на Джимми Вэмпера, того, что продал нам ужин своего приятеля.
- Это он и был! Он наверняка узнал нас, Джон!
- Ну и что, Ева-Энн?
- Мне кажется, он замышляет что-то недоброе. Он хочет причинить тебе зло.
- Каким образом? Он знает лишь, что мы путники, нашедшие приют в сарае.
- Но это ужасная старая ведьма. - Ева поежилась. - Она что-то подозревает, я уверена...
- Да, создание крайне неприятное, настоящая карга, а ведь когда-то и она была невинной девушкой, быть может, опрятной и миловидной.
- Ты веришь в колдовство, Джон?
- Я верю в очарование, что почти то же самое.
- Но почему она подозревает тебя?
- Бог его знает! - беззаботно ответил он. - Если она действительно ведьма, то это, без сомнения, колдовство, черная магия и прочая...
- Нет, Джон, не смейся. Я чувствую, что там осталось зло, настоящее зло. Я чувствую, я знаю это!- Ева поежилась и оглянулась. - А эти письмена, что она тебе показывала, лишь подтверждают - она ведьма.
- Конечно! - кивнул он. - Это ведьма из Эндора... О, я вижу весьма соблазнительный лесок! - Он ткнул почесывателем и, в свою очередь, быстро оглянулся.
- Давай же пойдем туда, Джон, мне он тоже нравится.
- Ну, для лесной дриады это очень естественно, кроме того...
- Ой! - вдруг воскликнула девушка и схватила сэра Мармадьюка за руку. За нами идет какой-то человек!
- Два человека, дитя мое.
- Зачем? Что они от нас хотят? Неужели пришли за тобой? Джон, надо бежать, скорее!
- Ни в коем случае! - резко остановил ее сэр Мармадьюк. - Веди себя совершенно естественно, не показывай, что заметила их.
- Почему они преследуют нас? Джон, они хотят причинить тебе зло. Я боюсь. Я сейчас потеряю сознание от страха!
- Не вздумай! - процедил он сквозь зубы.
- Я... я не могу, Джон! - выдохнула она. - О Джон, я падаю...
- Ева! - воскликнул он. - Ева-Энн Эш! Я презираю трусов, держи же себя в руках! Не останавливайся и не оглядывайся!
- Может, нам все-таки лучше убежать? - умоляюще спросила она.
- Нет, в этом пока нет никакой необходимости.
- Но эти люди...
- Они не будут нас долго преследовать, если ты станешь слушаться меня.
- Тогда пойдем быстрее, Джон.
- Нет. Они поймут, что мы их заметили, давай лучше поговорим.
- Но... О чем?
- О чем хочешь.
- Я трусиха, Джон?
- Ты все еще собираешься грохнуться в обморок или умчаться подобно зайцу?
- Нет, я не смею тебя ослушаться.
- Тогда я беру свои слова назад и во всеуслышание заявляю - Ева-Энн не трусиха!
- На самом-то деле я настоящая трусиха, Джон. Я так сильно боюсь этих людей. что убежала бы со всех ног, если бы не боялась тебя еще сильней.
- Дитя мое, неужели я так страшен?
- Был бы очень страшным, если бы не твои спокойствие и величественность, Джон. Нечеловеческие спокойствие и величественность.
- Нечеловеческие, Ева-Энн?
- Джон, ты не похож на обычных людей.
- По этому поводу можно лишь сказать, - откликнулся сэр Мармадьюк, беззаботно размахивая почесывателем, - что лучше слыть экстравагантным, чем быть таким, как все.
- Но я все же предпочла бы, чтобы ты был более обыкновенным, более похожим на тех, кого я знала прежде.
Наконец они добрались до леса, и теперь, укрывшись за деревьями, сэр Мармадьюк решил взглянуть на своих преследователей - двух весьма подозрительного вида субъектов.
- Что дальше, Джон?
