Красной Армии, 9-й батальон займет местечко Несухоеже, где мы предполагаем разместить госпиталь и походные склады.
Местечко это в пятнадцати километрах от Ковеля. Немецкий гарнизон там, по данным на вчерашний день, не превышает роты. Выбить его не представит больших трудов. А немцы уже как-то привыкли, что партизаны вышибают их то из одного населенного пункта, то из другого, и вряд ли придадут потере местечка особое значение. На это мы, по крайней мере, рассчитывали.
Быстро подошел вечер. Батальоны время от времени сообщали по радио, что у них все в порядке, мы с Дружининым, в свою очередь, дали радиограмму такого же характера в Киев, как вдруг, уже поближе к ночи, пришла первая тревожная весть. Командир 9-го майор Григоренко докладывал, что, по только что полученным сведениям, в Несухоеже находится не рота, а до двух батальонов немцев.
Я прочел шифровку вслух и вопросительно посмотрел на командира нашей войсковой разведки Антона Сидорченко.
- Вчера там была рота, - спокойно подтвердил Антон.
- Откуда же взялись два батальона?
- Наверно, из Ковеля... Ведь у них тоже есть разведка.
Ответ звучал логично. Неужели фашисты пронюхали о наших намерениях? Весьма возможно. Иначе зачем им бросать в небольшой населенный пункт такое значительное подкрепление?!
Мы запросили Григоренко, не ошибается ли он в оценке сил противника. Майор подтвердил первую радиограмму, попросив одновременно разрешения атаковать врага собственными силами. Степан Григоренко пошел бы в атаку, только разреши ему это, но бросать один батальон против двух обороняющихся, конечно, нельзя.
Тогда, быть может, отказаться от захвата Несухоеже? Нет, именно теперь оставлять немцев здесь не следует. Иначе два вражеских батальона окажутся в тылу наших подразделений, продвигающихся к городу. Вместе с подвижными бандеровскими шайками это весьма нежелательная комбинация. Гитлеровцев в Несухоеже надо разбить! Придется срочно направить Григоренко подкрепление.
Ближе всего к местечку находились 5-и и 7-й батальоны. Их командирам Николаю Николенко и Федору Лысенко мы послали по радио соответствующие приказы. Вскоре оба подтвердили, что приказы приняты и поняты.
- Ну вот и началось! - сказал Рванов, ваяв остро отточенный карандаш, придвинув линейку и склоняясь над картой.
* * *
Три партизанских комбата встретились, чтобы выработать план действий. Они решили, что Николенко будет наступать с севера, Григоренко с востока, а Лысенко с юга. Потом наступающие сомкнут фланги, и тогда Несухоеже окажется в кольце.
Прежде чем начать атаку, партизанам предстояло перебраться через реку Турью, отделяющую их от местечка. Это - серьезное естественное препятствие. По всему довольно широкому течению Турьи вдоль населенного пункта лед немцами предусмотрительно взорван. Переправа через реку выше или ниже местечка - тоже нелегкое дело. Там лед хоть и есть, но тонок, ненадежен.
- Ночью надо переходить, пока темно! Перебираться небольшими группами. Кто переправился - сразу к своим участкам! - сказал Лысенко.
- Все равно могут заметить! - покрутил головой Николенко. - А если ударят по переправам из минометов, такой получится компот! Отвлечь надо внимание немцев, тогда и переправляться.
- Николай Михайлович прав, - согласился Григоренко. - Сначала вышлю на тот берег одну роту. Она обойдет местечко и сосредоточится у западной его стороны. Немцы, конечно, рванутся туда... А у нас уже все должно быть готово к переправе!
Против этого плана никто не возражал. Условившись о деталях, комбаты распрощались. Подумав минуту-другую, майор Григоренко вызвал к себе командира первой роты Петра Садохина. Явился коренастый темноволосый человек лет за тридцать.
- Садись, Петр Ефимович, ноги сегодня еще пригодятся, - сказал майор. - Ты знаешь, что легких задач я тебе никогда не ставил... И мне их никогда не ставили. А причина простая: оба мы с тобой коммунисты.
- Да ведь мы и не жалуемся! - чуть усмехнулся Садохин.
- А кому пожалуешься! Обязанность наша такая... Вот и сейчас задачка у тебя не из легких. Придется твоей роте первой на тот берег идти.
Садохин внимательно выслушал комбата, уточнил некоторые вопросы и попросил разрешения выполнять полученный приказ. Через час его рота начала переправу.
Темная ночь и партизанский навык пробираться скрытно, бесшумно помогли роте Петра Садохина без препятствий сосредоточиться у западной окраины Несухоеже. Местность тут ровная. Наскоро окопались в мерзлой земле. Изготовлены минометы, люди приникли к 'ручникам' и 'максимам', на боевом взводе винтовки и автоматы. Минеры протянули бикфордовы шнуры к толовым шашкам, чтобы с их помощью имитировать разрывы снарядов. Для того чтобы создать панику в стане врага, пригодятся и шашки.
Командир роты беспокойно смотрит на часы. Хуже всего начинать по часам, без ракеты. Вдруг батальоны еще не готовы к переправе? Но ракета с того берега может раскрыть немцам тактический замысел наступающих.
Маленькая стрелка подошла к цифре три, а большая к двенадцати. Пора! Петр Ефимович дал сигнальный выстрел. И сразу же рота грянула дружным огнем из всех видов оружия.
Немцы откликнулись быстро. Сначала они стреляли наугад, затем стали бить точнее. Две мины легли совсем близко от партизан. Тогда Садохин приказал рвануть несколько толовых шашек. И по-прежнему не умолкая продолжали стрелять партизанские пулеметы, винтовки, автоматы.
Впереди в предрассветных сумерках Садохин заметил неясные фигуры отважившихся на вылазку фашистов. Значит, пришло время сказать свое слово взводу коммуниста Василия Васильевича Васильева, 'трижды Василия', как называли его друзья. Этот взвод начинает умышленно отодвигаться назад, выманивая противника из местечка. Когда выманит подальше, два других взвода обрушат на Врага боковой кинжальный огонь.
Больше всего беспокоила Садохина мысль о том, что делается сейчас на переправах. Идут ли батальоны к своим участкам? Сумеют ли замкнуть кольцо? Руководя боем, Петр Ефимович все время напряженно прислушивался, не загремят ли отдаленные выстрелы на противоположных окраинах местечка. Наконец долгожданная стрельба раздалась в южном направлении. Значит, пошел в наступление 7-й батальон.
Федор Ильич Лысенко, как и любой наш командир, опирался в бою прежде всего на коммунистов и комсомольцев. Они всегда впереди, всегда там, где труднее, они всегда пример. 'Обязанность такая', - правильно сказал майор Григоренко. С честью, с доблестью выполняли свой долг партизанские вожаки и в этом бою.
На одном из самых опасных участков смело продвигался взвод коммуниста Петра Асабова. Метко накрывал минами огневые точки врага комсомолец Леонид Косинский. Пулеметчики Гриша Воскобойников, Степан Русый, Миша Давыдюк, тоже все комсомольцы, прижимали фашистов к земле смертоносными струями своих 'дегтярей'. Молодые коммунисты Федор Ткаченко и Дмитрий Коваленко не раз первыми поднимались в атаку, увлекая за собой остальных.
Почти совсем уже рассвело. Партизаны увидели на убитых немцах черные шинели, двойные серебристые молнии на петлицах. Эсэсовцы! Вот, значит, с кем довелось иметь дело в Несухоеже! Это не испугало, а только еще больше разозлило бойцов. У каждого из них с эсэсовцами особые счеты.
Наступал 7-й батальон, продвигались вперед и перебравшиеся через реку батальоны капитана Николенко и майора Григоренко. Кольцо вокруг эсэсовцев замкнулось. Однако самое трудное было еще впереди.
Несухоеже - местечко большое, разбросанное. Компактна лишь его центральная часть, а все остальное - это слободы, хуторки, огороды. Драться приходилось за каждую улочку, за каждую группу домов, сметая то здесь, то там очаги вражеского сопротивления. Эсэсовцы оборонялись отчаянно, зная, что им не будет пощады. Из центра местечка по боевым порядкам партизан неумолчно била артиллерия. Все же наше кольцо удалось не только сомкнуть, но и начать постепенно суживать.
В одиннадцатом часу утра Лысенко заметил низко летящий немецкий самолет. 'Ну, не хватало еще бомбежки!' - подумал комбат. Партизаны открыли по самолету огонь из ручных пулеметов и противотанковых ружей. Кажется, подбили! Желтобрюхая птица с крестами на крыльях снизилась еще больше и под острым углом не то упала, не то села где-то в центральной части Несухоеже.
