него с такой чистой, неприкрытой яростью, которой горели глаза Матильды фон Даркмур.
- Матушка! - снова сказал Манфред. - Довольно! Я приказы-ваю вам остановиться!
Матильда устремила пристальный взгляд на сына, и Эрик вдруг понял, что ее ненависть распространяется не только на него одного. Она шагнула вперед, и на мгновение Эрик испугался, что она ударит сына. Скрипучим шепотом Матильда произнесла:
- Ты приказываешь мне? - Она смерила его взглядом. - Если бы ты был мужчиной, как твой брат, ты убил бы этого ублюдка. Если бы ты был хотя бы вполовину таким, как твой отец, ты бы женился и уже имел сына, а все претензии этого ублюдка ничего бы не значили. Ты хочешь, чтобы он тебя убил? Ты хочешь валяться в грязи, в то время как этот убийца будет отбирать у тебя титул? Ты...
- Мать! - взревел Манфред. - Хватит! - Он повернулся к гвардейцам: Проводите баронессу в ее апартаменты. - Матери он сказал: - Если вы способны держать себя в руках, ждем вас к обеду, но если вы не в состоянии сохранять достоинство перед принцем Пат-риком, окажите нам любезность и отобедайте у себя. А теперь ступайте!
Манфред повернулся и пошел прочь. Эрик. пошел за ним, то и дело оглядываясь. Матильда не сводила с него глаз, и Эрик чувствовал, что каждую секунду она желает ему смерти.
Внимание Эрика было настолько приковано к ней, что он едва не сшиб с ног Манфреда после того, как завернул за угол.
- Прости за эту сцену, Эрик, - сказал ему Манфред.
- Такого я не мог даже представить. Я, конечно, понимаю, что...
- Понимаешь мать? Тогда ты первый, кому' это удалось. - Ман-фред показал вперед: - Твоя комната там, в конце коридора. - Когда они с Эриком вошли, он пояснил: - Я выбрал ее по двум причинам. - Он указал на окно. - Во-первых, вот запасной выход. А во-вторых, это одна из немногих комнат в замке, в которую не ведет потайной ход.
- Потайной ход?
- Их тут навалом, - сказал Манфред. - Этот замок много раз увеличивали с тех пор, как первый барон построил первую башню. На случай осады здесь были предусмотрены секретные выходы, а помеще-ния, которые пристроили позже, снабжались потайными ходами, чтобы среди ночи господин мог навестить свою любимую служаночку. Некото-рые из них довольно полезны, потому что слуги не путаются под ногами, но по большей части это заброшенные старые подземелья, годные лишь для того, чтобы шпионить за соседями или подсылать к ним убийц.
Эрик уселся на кресло в углу.
- Спасибо.
- На здоровье, - ответил Манфред. - Позволь предложить тебе принять ванну и переодеться. Я велю слугам немедленно принести горячей воды. Одежда в шкафу должна тебе подойти. - Он усмехнул-ся. - Она принадлежала отцу.
Эрик сказал:
- Тебе что, доставляет удовольствие злить свою мать?
Лицо Манфреда стало почти жестоким.
- Больше, чем ты можешь себе представить.
Эрик вздохнул.
- Я думал о том, что ты сказал мне о Стефане, когда приходил ко мне в тюрьму. Боюсь, я никогда не представлял себе, как это было тебе тяжело.
Манфред засмеялся.
- И никогда не представишь.
- Не обидишься, если я спрошу кое о чем?
- О чем?
- За что она ненавидит тебя? Я знаю, почему она меня ненави-дит, но на тебя она смотрела точно так же.
- Об этом, братец, я тебе когда-нибудь расскажу, - сказал Манф-ред. - А может, не расскажу. Пока что давай просто считать, что она никогда не одобряла моего образа жизни. Пока я не был наследником титула, это было источником лишь мелких конфликтов. Но с тех пор, как Стефана... не стало, трения между нами значительно усилились.
- Извини, что спросил.
- Да ничего. Я понимаю твое любопытство. - Манфред повер-нулся к дверям. И когда-нибудь я его удовлетворю. Не потому, что ты имеешь право знать, а потому что это доставит моей матери большое огорчение.
С улыбкой, которую Эрик мог охарактеризовать не иначе, как злоб-ная, Манфред вышел из комнаты. Эрик сидел в ожидании слуг и едва не заснул, пока они постучали. Он сонно поднялся и открыл дверь. Шестеро слуг внесли ведра с горячей водой и большую медную лохань.
Эрик позволил двум слугам снять с себя сапоги, пока остальные наполняли лохань. Горячая вода притупила боль и немного сняла уста-лость. Эрик полежал немного, но, когда один из слуг надумал его по- мыть, резко сел прямо.
- Что-то не так, милорд?
- Я не лорд. Зовите меня 'капитан', а вымыться я могу и сам, - сказал Эрик, забирая у него мочалку и мыло. - Вы свободны.
- Мы приготовим одежду, прежде чем уходить?
- Ах да, это было бы чудесно, - сказал Эрик, уже полностью проснувшись. Слуги ушли. Остался только тот, с кем он разговаривал, чтобы достать из шкафа одежду.
- Достать вам и сапоги, капитан?
- Нет, я надену свои.
- Тогда я попробую их отчистить, пока вы моетесь, сэр, - сказал слуга и вышел за дверь с сапогами, прежде чем Эрик успел возразить. Эрик пожал плечами и начал мыться всерьез. Он редко мог позволить себе такую роскошь, как горячая ванна, и к тому времени, когда вода остыла, чувствовал себя так, будто заново родился. Эрик подумал, что, когда закончится ужин, если только принц не созовет всех на очередное совещание, он вернется к себе и уснет как убитый.
Потом ему не понравилось это выражение, и Эрик решил, что будет спать чутко даже с запертой дверью. Он понятия не имел, сколько прошло времени, но не хотел опоздать на обед с принцем Крондор- ским. Эрик вытерся насухо и осмотрел одежду, которую приготовил слуга. Это оказались пара панталон лимонного цвета, светло-голубая рубашка и изящный плащ очень светлого серого цвета, почти белый. Эрик не стал надевать плащ и решил ограничиться панталонами и ру-башкой. Когда он заканчивал одеваться, слуга открыл дверь:
- Ваши сапоги, капитан.
Эрик был поражен. За считанные минуты слуга умудрился соскоб-лить с них всю кровь и грязь и вернуть коже первоначальный блеск.
- Спасибо, - сказал Эрик, забирая сапоги.
- Я уберу ванну, пока вы обедаете? - спросил слуга.
- Да, - ответил Эрик, обуваясь. Слуга ушел, а Эрик провел рукой по подбородку. Он пожалел, что не попросил бритву, но потом решил, что лучше явиться заросшим, чем заставлять ждать принца Крондорского.
Выйдя в коридор, Эрик повернул за угол и увидел у дверей комна-ты, где проводилось совещание, двух гвардейцев. Он спросил у них, как пройти в обеденный зал, и один из гвардейцев, отдав ему честь, сказал:
- Я отведу вас, капитан.
Эрик кивнул, и они пошли через лабиринт коридоров, в ту часть замка, которая, как предположил Эрик, осталась еще от первой крепо-сти или была пристроена почти в то же время, поскольку обеденный зал оказался на удивление маленьким. Там стоял квадратный стол на две-надцать персон, и больше места практически не оставалось. Если бы все присутствующие решили вдруг одновременно встать и пройтись по залу, началась бы всеобщая свалка. Эрик кивнул нескольким нобилям, кото-рых знал еще по Крондору. Другие, делая вид, что поглощены беседой, подчеркнуто не замечали его присутствия. Оуэн, который был
