вам слово, что еще до заката те, кто желает покинуть корабль, будут доставлены на берег. Обещаю также щедро вознаградить вас за труды.
Едва только он произнес эти слова, как напряжение, коим был охвачен корабль, рассеялось без следа. Наемники разбрелись по палубе, негромко переговариваясь между собой. Николас жестом велел Калису спуститься с мостика и только теперь обратил взгляд к первому помощнику, стоявшему у штурвала:
— Мистер Пикенс!
— Слушаю, капитан!
— Вы что же это, больше суток простояли на вахте?
— Так точно, — последовал ответ.
— Передайте штурвал кому-нибудь из рулевых, а сами ступайте отдыхать. Я ненадолго спущусь вниз, в кают-компанию.
— Есть, сэр!
— Гарри! — позвал Николас.
— Что тебе? — сонным голосом откликнулся сквайр, успевший расположиться на отдых в тени одной из мачт.
— Поднимись на мостик и проследи, чтоб мы не сели на мель. Побудешь пока первым помощником.
Гарри криво улыбнулся и нехотя кивнул:
— Как прикажете, капитан.
— Выполняйте! — хмыкнул Николас и, поманив с собой Гуду и Маркуса, спустился по трапу вниз, туда, где помещались каюты экипажа.
Энтони осматривал тех из бывших пленников, которые более других нуждались в помощи лекаря. Остальные спали на узких койках или негромко переговаривались между собой. Эбигейл и Маргарет чем могли помогали чародею.
— Как себя чувствуют эти бедняги? — спросил Николас, входя в каюту и кивком приветствуя Энтони и девушек.
— Так ты уже проснулся! — пробормотал Энтони. Николас, взглянув на его изможденное лицо с ввалившимися глазами и запавшими щеками, вовремя удержался от резких слов, которые готовы были сорваться с его губ в ответ на это в высшей степени нелепое замечание, и участливо склонился к чародею.
— Энтони, скажи-ка, а когда ты сам спал в последний раз?
Чародей вяло пожал плечами:
— Право же, не помню. За день или за два до того, как мы выбрались из города. Уж больно много у нас недужных!
— Я ему только и твержу, чтоб он отдохнул хоть немного, — встряла Маргарет, послав возлюбленному негодующе-восхищенный взгляд, — но разве он меня послушает!
— Как дела у пленников?
— Неплохо, — улыбнулся Энтони. — Главное для большинства из них сейчас — это еда и сон. Некоторые, правда, очень уж слабы и нуждаются в лечении, но я надеюсь поставить их на ноги самое большее за неделю.
— А что с Амосом? — Николас понизил голос и оглянулся через плечо, словно опасаясь, что адмирал мог его услыхать.
— Рана тяжелая, — вздохнул Энтони. -Я сделал для него все, что только мог. Остальное за ним. Судя по тому, сколько у него на теле шрамов, он не раз выходил живым из гораздо худших переделок. Надо надеяться, что и нынче все обойдется. Скроен-то он крепко. — Чародей обнадеживающе улыбнулся. — Если адмирал очнется в ближайшие день-два, то за жизнь его можно будет не тревожиться.
— Но коли даже он быстро придет в себя, — прибавила Маргарет, — ему будет не по силам управлять кораблем, и тебе до конца нашего плавания придется оставаться капитаном.
Николас обреченно кивнул и вновь обратился к Энтони:
— Скажи, что это за история с наемниками и гребцами? Почему вы с Калисом отказались высадить их на берег?
Энтони и Калис переглянулись. Чародей развел руками:
— Даже не знаю, с чего начать. — Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, и Николас и остальные не торопили его, а терпеливо ждали, когда он заговорит. — Мы не можем так рисковать, Николас, — после довольно долгого молчания убежденно заявил Энтони. — Иначе другой корабль уйдет слишком далеко вперед, и мы его не нагоним.
— По-твоему, его непременно надо догнать?
Чародей согласно кивнул:
— Все обстоит гораздо серьезнее, чем ты можешь предположить. Накор поведал мне кое о чем важном. — Он вопросительно взглянул на Калиса. Эльф слегка наклонил голову, и Энтони уверенно продолжил:
— Разумеется, он не посвятил меня в тайны, о которых известно лишь членам королевской семьи, но и того, что стало мне ведомо, достаточно, чтоб перепугаться до смерти и отказаться даже от малейшего риска.
— Так в чем же все-таки дело? — Николас начал терять терпение.
— Пантатианцы создали болезнь, что-то вроде чумы, хуже которой нет и никогда не было на всей Мидкемии.
— Ты в этом уверен?
— Еще бы! Она неизлечима. Чтоб ее сотворить, они прибегли к черной магии. И вот эту-то ужасную болезнь двойники наших крайдийцев должны были рассеять по Королевству.
Николас зажмурился и обхватил голову руками:
— Это… все объясняет, — простонал он, — Ведь они поклоняются смерти и почитают своим долгом истреблять жизнь на планете, чтоб таким образом осуществить свои ужасные планы.
Энтони устало и печально кивнул.
— Я не знаю, каково течение этой болезни. Мне ведь еще не приходилось с ней сталкиваться.
— Но ты уверен, что ее нельзя одолеть? — с беспокойством переспросил Николас.
— Так считает Накор, а ведь он больше моего понимает в магии. — Энтони слабо улыбнулся. — Вернее, в фокусах. Может статься, с ней справился бы Пат, или священники из монастырей Дала и Килиан, или ишапианцы. — Он развел руками. — Не знаю. А главное, у нас нет времени, чтоб это выяснять. Мы должны спешить!
— Ты… Ты уверен, что эти оборотни больны и могут перезаразить чумой всех нас? — побледнел Николас.
— Вот-вот. И «Чайка», заметь, тоже везет в Королевство эту хворь. Ее надо нагнать и уничтожить вместе со всем экипажем и пассажирами, иначе все ваши усилия по вызволению пленников пойдут насмарку, и зловещим пантатианцам удастся осуществить их черные замыслы.
— И Накор так считает?
— Разумеется, — устало вздохнул Энтони. — Он сейчас внизу, в трюме, с оборотнями. Хочет вызнать об этой болезни как можно больше.
— Но он ведь сам рискует заразиться! — встревожился Николас.
— Он-то сумеет защитить себя от воздействия пантатианских чар, — усмехнулся Энтони. — Накор еще и не такое может. А вот мы, остальные, и впрямь подвергаемся риску, пока эти создания здесь, на корабле.
— А в каком именно трюме их сейчас содержат?
— В грузовом. Туда можно попасть через этот ход, — и Энтони указал на маленькую дверцу в перегородке каюты.
Николас толкнул ее и очутился в коротком и узком коридоре, который привел его к еще одной точно такой же дверце. За ней открывался выход на предпоследнюю из палуб. Энтони двинулся следом за принцем, строго предупредив остальных, чтоб они не покидали каюты.
Николас опустился на колени и сквозь решетчатое отверстие в палубном покрытии заглянул вниз, в
