Фейст Раймонд
Маг - Ученик
Раймонд Фейст
Маг: Ученик
* ЧАСТЬ I. Ученик *
Эта книга посвящена памяти моего отца,
Феликса Фиста,
во всех отношениях, мага.
Юношество - переменчивый ветер,
А мысли о нем будут живы всегда.
Лонгфелло. Прошедшая юность.
1. БУРЯ
Буря кончилась.
Паг быстро шел вдоль скалистой гряды, перепрыгивая через лужи, оставшиеся под обрывом после прилива. Внимательно заглядывая в каждую, он высматривал там колючих созданий, выброшенных на берег только что прошедшей бурей. Он поправил сумку с собранными крабами, моллюсками и другими обитателями моря, и под его тонкой рубашкой напряглись неразвитые еще мальчишеские мускулы.
Послеполуденное солнце переливалось в морских брызгах, кружащихся вокруг, западный ветер развевал его каштановые волосы. Паг поставил свою сумку на землю, проверил, что она надежно завязана, и сел на островок сухого песка. Сумка была не совсем полная, но у него было в запасе около часа, так что он мог отдохнуть. Повар Мегар не станет ворчать из-за того, что Паг задержится, ведь сумку он принесет почти полную. Прислонившись к большой скале, Паг вскоре задремал на солнышке.
Через несколько часов его разбудил прохладный влажный ветер. Паг открыл глаза и вздрогнул, поняв, что проспал слишком долго. На западе, за морем, над черной линией Шести Сестер - маленьких островков на горизонте образовывались темные тучи. Мутные, будто закопченные, беспокойные облака с идущим за ними дождем возвещали еще одну внезапную бурю, обычную для этой части побережья ранним летом. На юге возвышался утес Печали Моряка; о его скалистую громадину разбивались бушующие волны. Над бурунами залетали чайки - явный признак того, что буря начнется скоро. Пагу угрожала опасность: он знал, что такие летние бури могли затопить находящихся на пляже или даже у скал, если буря особенно сильная.
Он взял сумку и пошел на север, к замку, лавируя между лужами. Прохладный ветер становился все влажнее и холоднее. Свет затмился сетью теней от первых туч, закрывших солнце, яркие цвета блекли, и все становилось серым. На горизонте блеснула молния, рассекая темень туч, и отдаленный раскат грома заглушил шум волн.
Дойдя до первой полосы песка, Паг прибавил шагу. Буря приближалась, гоня перед собой прилив, и гораздо быстрее, чем он ожидал. Между водой и обрывом оставалось всего лишь три метра.
Паг шел так быстро, как только можно было идти по скалам, не рискуя упасть, и все-таки два раза он оступился. Дойдя до следующей полосы песка, он не вовремя прыгнул и приземлился неудачно. Схватившись за ушибленную лодыжку, он упал на песок. Большая волна как будто этого от него и ждала: она вырвалась вперед, на мгновенье накрыв его. Не видя ничего перед собой, он вынырнул и почувствовал, что волна уносит сумку. Схватив ее, Паг ринулся вперед, но ему помешала боль в лодыжке. Его потянуло вниз, и он глотнул воды. Плюясь и кашляя, он поднял руку. Только он поднялся, как вторая волна, еще больше первой, ударила его в грудь, опрокинув на спину. Паг вырос играя в волнах и был опытным пловцом, однако чуть не запаниковал: волны были необычно сильные, да к тому же очень мешала боль в лодыжке. Он подавил в себе панику, вынырнул за воздухом, когда волна отступила, и наполовину поплыл, наполовину пополз к обрыву, зная, что глубина там только несколько дюймов.
Паг достиг обрыва и прислонился к скале, стараясь не опираться на ушибленную ногу. Он двигался вдоль гряды, волны становились все выше и выше. Когда Паг наконец добрался до места, где можно было подняться наверх, вода была ему по грудь. Ему пришлось приложить все свои силы, чтобы выбраться на тропу. Он немного полежал, отдыхая, и пополз вверх по тропе, не желая доверяться своей лодыжке.
Пока он полз к травянистой вершине утеса, царапая коленки и голени о скалы, уже начали падать первые капли дождя. Выбравшись наверх, он устало пытался отдышаться. Редкие капли тем временем превратились в легкий, но настойчивый дождь.
Восстановив дыхание, Паг сел и осмотрел свою распухшую лодыжку. Трогать ее было больно, но он успокоился, когда смог ей подвигать: кости не были сломаны. Предстояло плестись, хромая, весь обратный путь, но надо было поторапливаться: с минуты на минуту его могло смыть на пляж.
К тому времени, как он доберется до города, он промокнет, продрогнет и озябнет. Предстояло спать вне стен, так как ворота к тому времени уже закроются на ночь, а он не хотел перелезать через стену за конюшнями с ушибленной лодыжкой. Кроме того, если он подождет и проберется в замок на следующий день, то у Мегара всего лишь найдется для него пара ласковых, но если он попадется, перелезая через стену, то у Мастера Мечей Фэннона и Мастера Конюшего Алгона будет в запасе кое-что похуже слов.
Пока он отдыхал, дождь стал настойчивее и небо потемнело. Позднее послеполуденное солнце полностью утонуло в грозовых облаках. Его недолгое чувство облегчения сменилось злостью на самого себя за потерю сумки с морской живностью. Сила злости удвоилась, когда он понял, как глупо было спать на берегу. Если б он остался бодрствовать, он вернулся бы не спеша, не ушиб бы лодыжку, и у него было бы время поискать на утесе гладкие камни, очень удобные для пращи. Теперь камней не будет, и к тому же, пройдет по меньшей мере неделя, прежде чем он сможет снова сюда вернуться. Если, конечно, Мегар вообще не пошлет другого мальчишку вместо него, что было сейчас довольно вероятно, потому что Паг возвращался с пустыми руками.
Паг вдруг понял, что сидит и мокнет под дождем, и решил, что пора идти. Он встал и проверил лодыжку. Она протестовала против такого обращения, но идти он все-таки мог. Он похромал по траве туда, где оставил свои вещи, и взял свой рюкзак, посох и пращу. Он выругался - такие слова он слышал от солдат в замке, - увидев, что рюкзак оттащен в сторону, а хлеб и сыр пропали. Еноты или, возможно, песчаные ящерицы, подумал он. Он отбросил бесполезную теперь сумку в сторону и про себя удивился, как на него могло свалиться сразу столько несчастий.
Глубоко вдохнув, он оперся на посох и пошел через низкие холмы, отделяющие утес от дороги. Группы маленьких деревьев были разбросаны вокруг и Паг пожалел, что ни рядом, ни на утесе не было более серьезного укрытия. Стоя под деревом, он промок бы не меньше, чем на пути к городу.
Ветер усилился, и Паг ощутил первый укус холода в мокрую спину. Он дрожал и ускорял темп, как только мог. Маленькие деревья начали качаться на ветру, и Пагу показалось, будто сильная рука толкает его в спину. Выйдя на дорогу, он повернул на север. Он слышал жуткие звуки большого леса на востоке, ветер, свистящий в ветвях старых дубов вдобавок к их и так мрачному виду. Темные прогалины леса были, вероятно, не опаснее королевской дороги, но от историй о разбойниках и других злодеях у мальчика вставали дыбом волосы.
Ветер усиливался и дождь бил в глаза, заставляя слезы капать на и без того мокрые щеки. Внезапно дунул ветер, и Паг на мгновение потерял равновесие. В овраге собиралась вода, и приходилось шагать осторожно, чтобы не попасть ногой в лужу.
Около часа он шел под все усиливающимся дождем. Дорога повернула на северо-запад, и завывающий ветер теперь дул ему в лицо. Паг наклонился вперед, и рубашка сзади вздулась пузырем. Он тяжело сглотнул, чтобы преодолеть душащий страх, растущий внутри. Он знал, что теперь он действительно в опасности, потому что буря становилась гораздо более неистовой, чем обычные бури в это время года. Большие зазубренные разряды молний освещали темную местность, вырисовывая контуры деревьев и неровности дороги сверкающе-белым и непроницаемо-черным. Каждый раз освещенная картина оставалась на мгновенье перед его глазами, смущая восприятие. Чудовищные раскаты грома казались настоящими ударами. Буря была гораздо страшнее, чем какие-то воображаемые бандиты и гоблины, так что он решил идти под деревьями рядом с дорогой: ветер за стволами дубов должен быть немного слабее.
Когда Паг приблизился к лесу, что-то хрустнуло, и он остановился, насторожившись. Во мраке бури он едва смог различить черного лесного кабана, выскочившего из кустов. Кабан сбился с ног, потом поднялся за несколько метров от мальчика. Паг ясно видел, что кабан стоит там и смотрит на него, качая головой из стороны в сторону. По его большим клыкам стекала вода, и казалось, что они мерцают в тусклом свете. Глаза его расширились от страха, и он забил копытом по земле. Лесные кабаны очень раздражительны и обычно сторонятся людей, но этот был сильно напуган бурей, и Паг знал, что если кабан нападет, то может сильно его поранить и даже убить.
Стоя спокойно, Паг приготовился с размаху ударить посохом. Однако он еще надеялся, что кабан
