Джозеф поднес ему большую бензиновую зажигалку, и через несколько мгновений Мольнар уже чувствовал на губах вкус дыма.
-Доктор не разрешает, а? - заговорил Джозеф.
- Я сам бросил курить.
- Меня на это не хватит. Когда-то я пытался. Мне нравятся эти сигареты. Я покупаю их оптом в городе. Их доставляют сюда контрабандой.
- Для этого надо еще выбраться туда.
- Вам не о чем жалеть. Гнусная дыра.
- Вы можете ездить и дальше. На машине это пустяк.
- Не могу, доктор мне не позволяет. Мы все время должны находиться на месте.
- А он сам выезжает?
- Когда-то навещал родных - недалеко отсюда, километрах в пятидесяти. А сейчас и он не выбирается.
- Почему?
- Не знаю. Говорят, он развелся с женой,
- В самом деле?
-Со мной он не слишком откровенен, - Джозеф взял поднос.
- А вам еще не надоело?
- Может быть, самую малость. Но работа хорошая. Где-то же надо работать.
- Вы здесь сильно заняты?
- Я все делаю. Вы сами видите.
- У вас самые разные обязанности. Ведь институт - это почти фабрика, по крайней мере судя по количеству потребляемой энергии.
- Не стоит преувеличивать. Все обходится дистанционным управлением и передачей информации. Да и мощности здесь не такие большие. Кроме того, проверять специальную аппаратуру приезжают со стороны.
- Я хотел бы когда-нибудь увидеть эту вашу аппаратуру.
- К сожалению, это невозможно. На этот счет у нас очень строгие указания. В случае какой-нибудь аварии большую часть экспериментов приходится повторять. Не говоря уже о биологическом материале, которым здесь дорожат. Конечно, у нас есть предохранители.
- Собственное аварийное питание?
- Да.
- Понятно. При малых мощностях это самый простой выход.
Джозеф внимательно посмотрел на Мольнара.
- Мне говорили, что вы невролог.
- Разное говорят, но моя специальность гораздо ближе к вашей, чем вам кажется, - сказал Мольнар, не следя за тем, что говорит. Он уже думал о чем-то другом, о небольшой мощности, потребляемой институтом, и пришел к выводу, что один из них - Эгберг или Джозеф- говорит неправду. 'Я выясню это', - решил Мольнар, уже зная, как добьется своего. Он даже не заметил, как Джозеф вышел.
На следующий день Мольнар встретил Маг в саду.
Он увидел, как она шла по аллейке к дому.
- Маг... У вас найдется немного времени? - позвал Мольнар.
Она остановилась в нерешительности.
- Одну минуту... - Он подошел к ней.
- Мне нужно быть в секретариате, - сказала она неуверенно.
- А может быть, вам неудобно разговаривать со мной здесь?
- Нет, почему же.
- Мне казалось, что мы сейчас редко встречаемся.
- У меня здесь много обязанностей.
- Я не задержу вас. Мне хочется знать одну вещь. Вы сами, лично, ощущали на себе последствия исчезновения поля?
- Я нет, но Бертольд...
- Оставим в покое Бертольда. Вы сами никогда не чувствовали головокружения в частично экранированных помещениях или чего-нибудь в этом же роде?
- Нет. Почему вы спрашиваете?
Мольнар с минуту молчал.
- Я скажу вам, - решился он наконец. - Я подозреваю, что этого поля вообще нет.
- Как это?
- Просто нет - и все. Точнее, оно существует только в воображении вашем и других объектов фермы, как вы говорите. Это превосходная в своей простоте идея Эгберга.
- Я не совсем понимаю...
- Все просто! Разве вы, несмотря на все свои обязательства, подписанные тогда, перед операцией, остались бы здесь навсегда, если бы не поле?
- Нет, конечно, нет. Ах... понимаю! Вы считаете, что он способен на это? Внушить нам мысль о существовании поля, которого нет?
- Наверняка способен. Вы недооцениваете своего шефа. Я знаю его больше.
- И вы уверены, что он именно так и поступил?
- Нет... Откровенно говоря, нет. И поэтому мне хотелось бы предложить вам эксперимент с вашим участием.
- Чем я могу помочь вам?
- Вы войдете в бункер, Маг, войдете в бункер ненадолго, на две-три минуты. Если с вами ничего не случится, вы будете свободны.
Она внимательно смотрела на него. Мольнар признался себе, что Маг владеет собой лучше, чем он предполагал вначале.
- Думаю, что войти в бункер - значит обречь себя на верную смерть. А я не хочу умирать.
- И хотите остаться здесь до конца жизни? Несколько дней назад...
- Тогда у меня был черный день. Со мной иногда случается. Но я хочу жить, даже здесь, если не могу иначе.
- Послушай, Маг. Речь идет не о смерти. Я буду страховать тебя снаружи. Просто вытащу тебя оттуда, если ты потеряешь сознание. За секунду не умирают. Я обмотаю тебя веревкой и вытащу.
- А иначе это нельзя проверить?
- Нельзя. Ну так как?
Она не ответила. Они стояли посредине аллейки, и Мольнар знал, что рано или поздно к ним кто-нибудь подойдет и прервет этот разговор, который ему нужно было довести до конца.
- Это шанс и для тебя. Никому, кроме меня, не придет в голову попробовать. Вы все здесь боитесь Эгберга. Не отрицай, это видно. А для такого эксперимента одного человека недостаточно. Подумай о Бертольде. Если бы кто-нибудь вытащил его оттуда, он был бы жив сейчас. Но он проверял один.
- Проверял?
- Я так думаю. Он должен был заметить то же, что и я.
- Я боюсь, профессор, но попробую. Если дело не выгорит, я буду на твоей совести.
Он думал, что Маг улыбнется, но она смотрела на него так же внимательно, как раньше.
- Когда ты собираешься попробовать, профессор? - спросила она,
- Сейчас. Сможешь? Веревку я приготовил.
- Хорошо, Я только переоденусь.
- Зачем?
- На случай, если ничего не выйдет. Это платье не самое лучшее.
- Но, Маг, будь благоразумна. Идем!
Теперь она улыбнулась ему.
- Ладно. Не бойся, профессор. Я не спрячусь в кусты. И войду туда дело решенное.
