Суть предложения заключалась в следующем. Надо дать интервью небольшое, минут на пять. Что- нибудь о безопасности дорожного движения, статистику происшествий по региону, какой-нибудь жуткий фактик... Условий два.
Во-первых, Владимир Александрович должен сняться на фоне огромного, красочного щита с рекламой некого акционерного общества, торгующего на российском рынке импортными автомобилями. А во-вторых, на вопрос Самошина о том, какая из марок легковых машин является по его мнению самой надежной и безаварийной, майору следует назвать вполне конкретную модель, недавно появившуюся в продаже.
- Сколько? - Поинтересовался Виноградов.
- Двести баксов, старик.
- Ско-олько?
- Пятьсот!
Владимир Александрович прекрасно представлял себе, что такое 'левый' заказной сюжет. По идее, каждая секунда рекламного времени должна быть официально оплачена, и это с утра до ночи трепетно отслеживается соответствующими структурами. За любую, даже скрытую и косвенную рекламу, мелькнувшую на экране без санкции, нарушителя ждет суровая кара - от штрафа до позорного увольнения.
Конечно, голь на выдумки хитра. И тележурналисты так или иначе находят способы поработать на свой личный карман, но чтобы для этого использовались представители правоохранительных органов...
- Пятьсот? Шутишь.
- Семьсот баксов, старик! - Подскочил в кресле Самошин. - Больше не могу, честное слово. А то нам с Витькой вообще ни хрена не останется, понял?
... Вечером после этого визита майор встретился в 'Старом кафе' с приятелем-журналистом, сделавшим себе громкое имя не без помощи Владимира Александровича.
Услышав фамилию Самошина, приятель поморщился:
- Чмо педальное... Раздолбай! Гвоздюк когда-то вроде был ничего мужиком, но спился вконец последнее время. А зачем они тебе, Саныч?
Выслушав рассказ майора, он кивнул:
- Похоже. Подшакаливают, где могут...
И собеседник поведал Владимиру Александровичу про парочку с ЦРТВ довольно много любопытного.
Например, Виноградов узнал, что Самошин постоянно по уши в долгах. Из своей пишушей и снимающей братии ему никто больше ни копейки не дает, вот парень и полез во всякие авантюры.
- Заказной материал - это ещё что...
- Слушай, а что у него такое случилось? Почему денег нет?
Приятель Владимира Александровича хмыкнул:
- Казино 'Екатерина Вторая' знаешь? На Загородном?
- 'Катьку'? Конечно.
- Ну, так вот! Самошин оттуда не вылезает.
- Игрок? - Удивился Виноградов.
- Мудак. Он там уже оставил столько... Мне люди рассказывали.
Собеседнику стоило верить - сети его информаторов временами завидовал даже РУОП. Благодаря чему не только обыватели, но и милиция зачастую узнавали самые свежие новости о российской организованной преступности исключительно из статей этого человека.
- А длинный, его оператор?
Оказалось, что за Витькой Гвоздюком, работавшим раньше на питерском телевидении, подобных грехов не водилось. Но и ему уже пару раз били в Доме журналиста морду - за пьяный базар и склонность приставать к чужим девицам.
- Спасибо. Буду иметь в виду.
- Ерунда, не за что...
С тех пор Владимир Александрович старался соблюдать при общении со сьемочной группой ЦРТВ некоторую дистанцию. И последний раз один на один встретился с Алексеем Самошиным при обстоятельствах не столько неожиданных, сколько неприятных.
Было это месяца три назад.
Виноградов только добрался до дома, как заверещал телефон.
- Да, слушаю.
- Это квартира Виноградова?
- Да.
- Прошу прощения, товарищ майор... Из четвертого отделения по охране метро беспокоят, дежурный Яковенко.
- Слушаю вас. Что случилось?
- Да тут одного задержали... Журналист! Фамилия Самошин. Требует вас к телефону.
- Требует?
Дежурный помялся:
- Ну, уже, вроде, просит. А поначалу...
История получалась действительно некрасивая. Женщина-контролер остановила гражданина Самошина на входе в метро - то ли из-за нетрезвого вида, то ли просто проездной документ проверить. Тот обиделся, отпихнул её и двинулся дальше.
Но далеко не ушел.
Женщина позвала на помощь наряд из пикета. Милиционеры вежливо попросили Самошина пройти куда следует, на что он стал махать журналистским удостоверением и бородой вперед попер на представителей власти: я, мол, вас всех! погоны, мол, посрываю! да я с самим генералом на дружеской ноге!
И разумеется - мать-перемать, мать-перемать...
Впрочем, руки гражданину Самошину заломили только после того, как тот попытался убежать на эскалатор.
- Вот, товарищ майор. Такие дела! - Закончил дежурный.
- А я при чем?
- Не знаю... У этого корреспондента при досмотре ваша визитка обнаружилась. Спросили - откуда, а он сразу стал просить, чтобы позвонили... - В голосе дужурного послышались нотки сомнения:
- Так что, не давать ему трубку?
Виноградов вздохнул:
- Давайте...
Работа со средствами массовой информации никогда не ограничивалась одними только протокольными мероприятиями. В конце концов, за что сотрудники пресс-службы ГУВД получают зарплату? За формирование в газетах, на радио и по телевизору положительного, пристойного образа современной милиции. Денег на подкуп журналистов государство не выделяет, значит приходится платить услугами.
- Владимир Александрович? - Голос у Самошина был испуганный и нетрезвый.
- Слушаю.
- Владимир Александрович, скажите им, а? Выручайте!
Виноградов молча проклял себя за привычку раздавать направо и налево свои милицейские визитки.
- Ладно. Позови дежурного...
Из отделения майор и Самошин вышли вместе.
- Запомнил? Завтра сделаешь все, как договорились.
- Понял. Нет проблем!
- Проблемы есть, - разочаровал спутника Владимир Александрович. - Пока проблемы есть.
- Хорошо. Я все сделаю.
- Обязательно. Вот тогда все действительно будет в порядке.
- Спасибо. Слушайте... Слушай... - Самошин выгреб из кармана возвращенные милиционерами деньги:
