Пискунова. Девушка была близка с Сериковой и не прошла мимо нее. - Здравствуй, Людмила О чем это ты задумалась, уж не со своим ли Юркой поссорилась? спросила она участливо и положила руку на плечо подруги. - Привет, Алла! - машинально отозвалась парикмахерша возвращаясь к реальной действительности.- С Юркой все нормально,- добавила она и посмотрела в глаза подруги озабоченным взглядом. - Тогда какие же проблемы ты сидишь и здесь решаешь? - не унималась Алла. - А никаких, просто сижу и ни о чем не думаю. - Тогда пойдем в столовую пообедаем или ты на квартире питаешься? - Когда как, но чаще в столовой. - Тогда пошли? - предложила еще раз Пискунова. - Еще рановато, там в столовой сейчас студентов понабилось, не пройдешь. - Давай подождем,- согласилась Алла и уселась поудобнее. - Что тут говорят об убийстве директора? - Все в шоке от случившегося. - Кого же подозревают во всем? - Арестовали Алехина, видимо, Михаила Моисеевича убил он. В учебном корпусе все шушукаются о том, что у него на работе обнаружили нож со следами крови, которым и был убит директор. Все только и говорят о том, что ему теперь не открутиться. - За что же он его убил? - Все толкуют, что Галина Иосифовна уже давно воловодилась с Козаковым, а у Сашки нервы в конце концов не выдержали. Вот он его и ухлопал. Говорят, Алехин застукал свою жену с директором за баней, они еще не успели зайти в кладовку, где была оборудована комната свиданий. Все только и сплетничают о том, что Козаков пропустил через эту кладовку чуть ли не всех женщинпреподавателей. Вот у Сашки нервы и не выдержали. По человечески его понять можно. Директор был, и это далеко не секрет, очень любвеобильным человеком и, видимо, его домогательства к Галине Иосифовне перешагнули все допустимые пределы. - Сейчас установить истинную причину случившегося очень трудно и, по моему мнению, вряд ли удастся,- произнесла в раздумье Серикова и вопросительно посмотрела на подругу. - А мне кажется, что убийцу уже нашли и теперь оформляют на него бумаги. В кабинете директора техникума заседает следователь из Воронежа, видимо, он и играет первую скрипку в расследовании этого убийства. - Ладно,- прервала ее Серикова,- заговорились мы тут с тобой, а в столовую идти надо. - Пойдем,- согласилась Алла,- за это время, что мы проболтали с тобой там наверняка людей поубавилось. Они, как по команде, одновременно поднялись с лавочки и, одернув платьица, направились по направлению к столовой. Кое-какое время они шествовали молча, но потом заговорили вновь. - Люда, много у тебя посетителей в парикмахерской? - спросила Алла, явно меняя тему разговора. - Какие там посетители,- с досадой в голосе произнесла Серикова,- если два или три человека появятся за целый день, то и хорошо. А в основном я провожу время в ожидании клиентов. - Тогда, может, я к тебе забегу на минутку, ты меня обслужишь? - Приходи, я буду рада и обещаю сделать твою головку аккуратной и привлекательной, учти без всякой очереди. А если серьезно, что ты хочешь сделать со своей прической? - спросила Серикова и критическим взглядом окинула волосы Пискуновой. - У меня концы 'секутся', да и сзади локоны укоротить нужно. - Все понятно, заходи ко мне в парикмахерскую и я все твои проблемы разрешу в течение ближайших двадцати минут. - Тогда сразу после обеда и займемся этим? - то ли спросила, то ли предложила Пискунова. - Договорились,- успокоила ее Серикова. Они подошли к столовой, из которой шумной стайкой выходили учащиеся техникума. Пропустив их на улицу, Серикова и Пискунова вошли в холл и, поднявшись по лестнице в просторный светлый зал, осмотрелись. В воздухе витал запах недавно приготовленной пищи, раззадоривая и без того нешуточный аппетит. Студентов действительно поубавилось, и просторный зал, сплошь уставленный легкими пластмассовыми стульями и не менее воздушными столами, казался пустынным. На раздаче стояло всего несколько человек и приблизительно столько же восседали за столами. Громко переговариваясь и позвякивая столовыми принадлежностями, учащиеся торопливо расправлялись с блюдами, составляющими скудное меню столовой. Алла и Людмила вскоре, взяв второе и третье, разместились за одним из освободившихся столиков у окна. Обед прошел при обоюдном молчании обеих подружек. Серикова первой допила компот и терпеливо ожидала, когда и Алла проделает то же самое. От нечего делать она безразлично посматривала сквозь стекла на спешащих в учебный корпус студентов. До звонка на лекции оставалось считанное количество минут, и поэтому каждый торопился занять свое место в аудитории. Чисто автоматически Серикова присматривалась к каждой особе женского пола, которая проходила под окнами столовой, стараясь угадать в этом многообразии ту единственную ночную любительницу тайных свиданий. И вдруг среди женских фигур ее внимание привлекла одна в темно-синем строгом костюме. Она направлялась в сторону учебного корпуса, и потому Серикова видела ее со спины, и это обстоятельство не позволяло установить личность. Она явно торопилась. И увидев ее фигуру и то, как она размахивала руками, Людмила поняла, что именно ее она видала из окна парикмахерской в ту роковую ночь. Нужно было установить кто она, и Серикова, резко поднявшись из-за стола стремительно направилась на выход. - Ты куда? - только и успела спросить ее Алла, растерянно держа стакан с компотом в правой руке. - Буду ждать тебя в парикмахерской сразу после обеда,- коротко бросила Людмила на ходу и, громко стуча каблучками туфель, быстро сбежала по лестнице вниз. Когда Серикова появилась на улице, то женщина уже повернула на дорожку, ведущую в новый учебный корпус. Она почти бегом устремилась вслед за ней, стараясь только не потерять незнакомку из вида в трехэтажном здании. Едва только Людмила вошла в корпус, раздался пронзительный звонок, приглашающий учащихся и преподавателей на занятия. В считанные мгновения коридор опустел: молодежь быстро разошлась по лекционным аудиториям и кабинетам. Людмила остановилась в точке, откуда без помех просматривались оба крыла здания и выход из учебного корпуса. Незнакомка была где-то здесь, и нужно было узнать кто она во что бы то ни стало. Через минуту после звонка дверь преподавательской отворилась, и в коридор стали выходить учителя, которые направлялись на уроки в свои группы. Восьмой или десятой по счету из двери учительской появилась особа в темносинем костюме. Размахивая журналом, она направилась в сторону Сериковой, которая, замерев, от неожиданного везения, с волнением ожидала ее приближения. Людмила угадала ее метров за десять до того, как женщина в темно-синем поравнялась с ней. Это была молоденькая преподавательница математики Ляхова, которая пришла в техникум около двух лет назад. * * * Сообщение о том, что Семен Борисович Хлыстов является довольно близким родственником жены директора техникума, вызвало у меня неподдельный интерес. По жизни часто бывает так, что родственники жены всегда, когда возникают конфликты между мужем и женой, обвиняют во всем мужа. Если супруги в результате примиряются, то все равно обида в сердцах родственников жены только затаивается, принимает хроническую форму, чтобы в подходящий момент выплеснуться полузабытыми обвинениями в традиционно русских грубых выражениях. Постепенно наш завязавшийся разговор вышел на потрясшее всех убийство Козакова. Семен Борисович оказался человеком общительным и даже узнав, что я следователь, не замкнулся. Он выразил сожаление о том, что погиб такой прекрасный руководитель и человек, как Михаил Моисеевич. По тому, как это было сказано, по натянутости слов я понял, что в душе Хлыстова было и другое мнение о Козакове. Мне хотелось узнать это другое мнение и факты, на основании которых оно формировалось в сознании одного из родственников Ривы Самуиловны. И, воспользовавшись предоставленной мне возможностью, я спросил Хлыстова: - Семен Борисович, как на ваш взгляд, счастлива ли была Рива Самуиловна в браке с Михаилом Моисеевичем? - Скорее всего нет,- с уверенностью в голосе сказал Хлыстов. - Не делайте из этого тайны и расскажите мне все, что вам известно? Многие говорят, что Козаковы жили счастливо. - Это только с виду так казалось, но, уверяю вас, на самом деле все обстояло совершенно подругому. Все началось с их женитьбы. Когда Михаил Моисеевич пришел из армии, он какое-то время встречался с Ривой Самуиловной, а когда она оказалась в положении, жениться на ней не хотел. Спасибо, в нашем поселке Широкий многие вопросы решаются сейчас не так, как в те славные времена. Тогда все было так как решат авторитетные и уважаемые старики. Вот они-то и потребовали от родителей Козакова, чтобы они урезонили своего сына и женили его на Риве Самуиловне. Это решение было справедливым, и свадьба состоялась. Все восприняли ее как свершившуюся по любви и только один Козаков думал по-другому. Михаил Моисеевич винил во всем Риву и всегда считал ее человеком второго сорта. Не обрадовал его и сын Аркадий, родившийся через четыре месяца после свадьбы. И только родившаяся дочь Софья несколько остудила мстительный нрав Козакова, хотя его неприязнь к жене и сыну не ослабевала никогда. Рива Самуиловна прожила с Михаил Моисеевич совсем нелегкую и непростую жизнь. Вот например, Аркадий получил высшее образование только благодаря усилиям Ривы Самуиловны. Михаил Моисеевич всегда настаивал, чтобы сын после медучилища сразу же работал фельдшером, а не поступал в мединститут. Чего стоило Риве переломить его и устроить Аркадия в институт. После окончания института вроде бы все улеглось, но нет, в последний год страсти разыгрались с новой силой. - Какие страсти, о чем это вы, Семен Борисович? - уцепился я за его последние слова. - Михаил Моисеевич весь последний год требовал от сына, чтобы он женился. - Что же в этом плохого? - Противоречия возникли из-за того, что отец присмотрел ему одну невесту, а Аркадий пожелал вступить в брак с совершенно другой женщиной. А вы что
Вы читаете Мотивы убийства неизвестны
