Он кивнул. Забрался в свою и почетным эскортом сопроводил меня до школы.
Благоразумие, кажется, вернулось и к Рэю, во всяком случае, в учительскую он за мной не вошел, а остался в коридоре, прислонившись к стене, которую перестал подпирать, когда я направилась на урок, мы чуть было так вместе и не вошли, но я ухитрилась сообразить, что курс, изучаемый в этом классе, Рэй прошел по меньшей мере два года назад. Я притормозила и поделилась с ним своим открытием, он согласился и остался за дверью.
Домой мы вернулись вместе. Из своей комнаты я вышла только к обеду, так как не выйти было нельзя, уж очень заманчивый запах пробивался в щели плотно закрытой двери, тем более в нее смиренно постучали и самым учтивым образом позвали к столу. Я отбросила свои сомнения и самобичевания, которыми усердно травила себе душу и, положившись на авось, явилась. У него был несомненный кулинарный талант (в отличие от меня), который подкупал, и я сказала, что еду на выставку. Рэй, естественно, попросился в мою компанию, а я, естественно, согласилась.
Когда мы вернулись домой, я обнаружила в злополучном кресле старшего Мэрфи. Пока я думала, как это они ухитряются попадать в одно и то же кресло, ведь есть же и другие в доме, он вскочил, подошел ко мне и, улыбаясь, сказал:
– Здравствуй, Лиз.
– Здравствуй, Фрэнк, – ответила я.
– Как ты согласилась на это? – Он уже не улыбался.
– А ты?
– Нет.
– Так какого черта ты согласилась?
– Он был огорчен и надеется, что я его полюблю, если узнаю.
– Ты уверена, что он не сделает тебе ничего такого?
Я пожала плечами.
– Он мой брат и замечательный парень, но я знаю, как ему трудно будет удержаться, и поэтому я увезу его, – твердо сказал Фрэнк.
– Бесполезно, ты уже увозил.
– Но я все же попытаюсь.
Фрэнк пошел на кухню, где Рэй готовил ужин. Когда через некоторое время я вошла туда, братья по- волчьи, исподлобья смотрели друг на друга. И тишина стояла такая, что ее хотелось чем-нибудь взорвать, поэтому я спросила:
– Ужин готов?
Мои слова привели в действие Рэя, и на столе появился неплохой аппетитный натюрморт.
Я уже думала, что все обойдется, но Фрэнк-таки нашелся и радостно сообщил:
– Лиз, мы забыли о твоем муже, он не допустит, чтобы Рэй жил здесь.
– Он не должен вмешиваться в мою жизнь, мы договорились, – призналась я. Я всегда была правдива в самый неподходящий момент.
– Давно вы знакомы, чтоб так надоесть друг другу? – не унимался Фрэнк.
– С месяц.
– Он что, инвалид или старик?
– Ему тридцать, и он совсем не инвалид.
– Может, идиот?
– Нет, нормальный человек.
– Мне надо его увидеть, он, должно быть, необычный парень.
– Самый заурядный, – заверила я его.
– Тогда я ничего не понимаю, но ты, Рэй, здесь все равно не останешься.
– Я никуда отсюда не уйду, – отрезал Рэй.
Я почувствовала, что если сию минуту что-нибудь не сделаю, то они вцепятся друг в друга. Я кашлянула и решительно, во всяком случае мне бы так хотелось, сказала:
– Фрэнк, я могу постоять за себя, ты это знаешь, и потом я хочу, чтобы Рэй остался здесь.
Выдержать яростный взгляд Фрэнка было нелегко, но мне удалось.
Когда мы подошли к окну, от Фрэнка и его машины остались сизый дым и затихающие вдали звуки. У своего уха я почувствовала дыхание Рэя и его проникновенное:
– Спасибо, Лиз.
Мы молча поужинали и разошлись по своим комнатам.
ГЛАВА 7. РАЗВОД
Китайские церемонии и молчанку я разводила еще примерно месяц, после чего мы перешли на
