удар, однако и на сей раз ему не повезло – теперь он задел вместе с мячом песок. Голдфингер спокойно пробил по мячу, который остановился в трех дюймах от лунки и, не дожидаясь, когда ему дадут другую клюшку, повернулся к Бонду спиной и направился к следующим воротам.
Бонд поднял свой мяч и взял у Хоукера другую клюшку.
– Какой, он сказал, у него гандикап, сэр?
– Девять. Самый высокий. Придется постараться наверстать во втором круге.
– Еще не вечер, сэр, – ободряюще промолвил Хоукер.
Однако Бонд знал, что ему придется туго. Проигрывать всегда рано.
Голдфингер уверенно продвигался вперед по площадке, Бонд шел за ним следом, проигрывая по очкам.
– Как ваша агорафобия? Это открытое пространство вас не беспокоит? – внезапно спросил Бонд.
– Нет.
Бонд заметил, что Голдфингер по мелочам жульничает, однако в гольфе единственный способ борьбы с нечестным игроком – это никогда с ним не играть, но сейчас был не тот случай. Бонд не собирался снова играть с этим человеком, однако затевать спор типа «Вы сделали – нет, я не делал» тоже не стоило, пока он не поймает Голдфингера на чем-то крупном. Сейчас ему оставалось только стараться выиграть при любых обстоятельствах.
Бонд сосредоточился на мяче, но в момент удара справа раздался шум. Мяч полетел не туда.
Разъяренный Бонд обернулся к Голдфингеру и кэдди.
– Извините, уронил клюшку, – выпрямляясь и равнодушно глядя на него, произнес Голдфингер.
– Не делайте этого больше, – коротко сказал Бонд, протягивая клюшку Хоукеру, который сочувствующе покачал головой. Они пошли дальше в молчании, внезапно нарушенном Голдфингером:
– В какой фирме вы работаете?
– 'Юниверсал экспорт'.
– И где она расположена?
– Лондон. Риджент-парк.
– А что вы экспортируете?
Бонд напрягся. Осторожно, будь внимателен. Это работа, а не игра. Ладно, пусть он мешает тебе играть, но нужно в первую очередь думать о своей «легенде» и не позволять ему вынудить тебя совершить ошибку.
– О, все, начиная от швейных машинок и кончая танками.
– А на чем вы специализируетесь?
Бонд ощутил внимательный взгляд Голдфингера.
– Я занимаюсь продажей стрелкового оружия. Провожу большую часть времени, занимаясь сбытом различных железок шейхам и раджам – всем тем, кто, по мнению Форин офис, не будет из них палить в нас.
– Интересная работа, – равнодушно сказал Голдфингер.
– Не очень. Подумываю об уходе. Как раз приехал сюда отдохнуть недельку и поразмышлять на эту тему. Не вижу для себя перспективы в Англии. Пожалуй, поеду в Канаду.
– Неужели?
Они дошли до мячей, и снова, как только Бонд собрался нанести удар, справа раздалось на этот раз позвякивание. Бонд оглянулся. Голдфингер стоял к нему спиной, задумчиво глядя на море и «машинально» позвякивая мелочью в кармане. Бонд улыбнулся.
– Не могли бы вы не звенеть деньгами, пока я не ударю?
Голдфингер не обернулся и не ответил, но звук прекратился.
Бонд постепенно набирал очки, догоняя соперника.
На шестом участке, именуемом в просторечии «Девой», мяч Голдфингера попал в низинку. Удачно, подумал Бонд, чертовски трудно будет выбить его оттуда с нужной точностью. С замиранием сердца следил он за клюшкой, медленно и плавно идущей вниз. Подняв лишь небольшой песочный шлейф, мяч вылетел из глубокой ямки, один раз подпрыгнул и замер.
Бонд проглотил слюну. Каким образом, черт возьми, Голдфингеру это удалось? Теперь ему требуется предельная точность, чтобы получить максимальное количество очков. Три тысячи чертей! Мимо лунки на дюйм – и мяч откатывается еще на ярд в сторону.
Бонд был зол на себя. Он сам, без всяких помех не попал в эту лунку. Ему действительно пора собраться и начать играть.
– Вы видели, что он проделал на «Деве», сэр? – тихо спросил Хоукер.
– Да, черти б его драли. Это был потрясающий удар.
– О, значит, вы не видели, что он сделал, сэр? – удивился Хоукер.
– Нет, а что именно? Я был слишком далеко.
Голдфингера и его кэдди не было видно за склоном. Хоукер молча пошел к низинке, каблуком выдавил ямку и кинул туда мяч. Затем встал вплотную к наполовину закопанному мячу, сдвинув ноги и взглянув на Бонда.
– Помните, он подпрыгнул, чтобы посмотреть направление к лунке, сэр?
– Да, помню.
– Теперь смотрите, сэр.
Хоукер подпрыгнул, как Голдфингер, затем снова посмотрел на Бонда, указывая на мяч у своих ног. Тяжелый удар двух ног сзади мяча вышиб его из ямки и бить по нему теперь было легче легкого.
Мгновение Бонд молча смотрел на кэдди, затем произнес:
– Спасибо, Хоукер. Дайте мне мяч и клюшку. Кто-то будет вторым в этой игре, и будь я проклят, если этим вторым буду я.
Теперь Бонд едва глядел на Голдфингера, не испытывая ничего, кроме холодной, злой решимости. Впервые с начала игры к нему вернулась самоуверенность. Единственное, что ему требовалось, это знамение свыше, и все будет в лучшем виде.
– Кстати, что случилось с прелестной мисс Мастертон? – спросил Бонд Голдфингера, нагнав его.
– Она от меня ушла, – Голдфингер смотрел прямо перед собой.
Рад за нее, подумал Бонд.
– Хотелось бы снова ее увидеть. Где ее можно найти?
– Не могу сказать, – и Голдфингер ушел вперед за своим мячом.
Бонд сейчас проигрывал всего одно очко, и наступил момент, когда малейшая допущенная им ошибка означала конец игры и проигрыш.
– Я думаю, вы его догоните, сэр, – тихо сказал Хоукер.
– Это не моя заслуга, Хоукер, а Альфреда Блэкинга, – Бонд достал сигареты, угостил кэдди и закурят сам. – Осталось три лунки, нужно быть повнимательнее. Понимаете, о чем я?
– Не беспокойтесь, сэр, я не спущу с него глаз.
Бонд удачно пробил к центру площадки, а Голдфингер на этот раз взял слишком вправо, и мяч улетел к кустам. Бонд постарался сдержать радость и не считать своих цыплят раньше времени.
Теперь, выиграв на этом участке, ему нужно было набрать только пол-очка, чтобы выиграть игру. Он молился, чтобы мяч Голдфингера пришел в негодность, а еще лучше потерялся.
Хоукер ушел вперед. Он положил сумку и очень старательно, даже слишком старательно, по мнению Бонда, занимался поисками мяча Голдфингера.
Место было плохое – высокая трава, густые заросли. Им очень повезет, если мяч найдется. Внезапно Бонд на что-то наступил. Дьявольщина! Неужели мяч? Он наклонился. Да, это был «данлоп 65».
– Вот он, – произнес Бонд недовольно. – О нет, простите. Вы ведь играете номером один, не так ли?
– Да, – раздался нетерпеливый голос Голдфингера.
– Ну, а это номер семь.
Бонд поднял мяч и направился к Голдфингеру.
– Не мой, – и Голдфингер продолжил поиски.
Мяч был хороший, почти новый. Бонд сунул его в карман и стал искать дальше. Он глянул на часы.
