пренебрежительность, едва-едва не переходившие в откровенную грубость. Иногда он, просто развлечения ради, просил кого-нибудь из них принести книгу, написанную, скажем, на редком диалекте индейцев виннебаго, и получал ее от библиотекаря, морщившего нос с таким выражением надменного превосходства, точно сам он прочитал ее бог весть сколько лет назад и давно уже миновал стадию, на которой младенческая белиберда подобного рода еще могла представлять
— Прошу вас, — звенящим голосом произнес он, — я хотел бы получить 'Клевую пару буферов', 'Мясистые жопки в ямочках' и 'Давина шалит с ослом', если она уже не на руках… ах да, и еще, я думаю, 'Минет в инвалидной коляске'… Библиотекарь сдвинул очки вверх по носу.
— Как?
— А кроме того, 'Малыши и малышки в скаутском лагере', 'Фидо заглатывает', 'Пей мои писи, сучка' и 'Хористки встают в очередь'. По-моему, все. Хотя нет, еще 'Дневник Марианны'. Это викторианское издание. Вот мое разрешение.
И Адриан помахал листком бумаги.
Читая написанное на нем, библиотекарь то и дело сглатывал.
Ай-ай-ай, подумал Адриан. Проявление Озабоченности и Замешательства. Нарушение Правила Номер Один Гильдии Библиотекарей. Если он и впредь будет так неосмотрителен, его с позором вышибут отсюда.
— Простите, а чья это подпись?
— А, это Дональда Трефузиса, — сказал Адриан. — Моего старшего тютора.
— Одну минутку.
Библиотекарь прошел в дальний конец зала и показал там листок какому-то пожилому джентльмену.
Да уж, сродни попытке обналичить чек на крупную сумму — такие же совещания шепотком и взгляды украдкой. Адриан отвернулся и неторопливо обозрел читальный зал. Десятки лиц мигом уткнулись в книги. Десятки других продолжали таращиться на него. Этим он благосклонно улыбнулся.
— Простите, мистер… мистер Хили, не так ли?
К стойке приблизился пожилой библиотекарь.
— Да?
— Могу я спросить вас, ради какой цели вы желаете увидеть эти… э-э… издания?
— Ради исследовательской. Я пишу диссертацию 'О проявлениях эротических отклонений в…'
— Понятно. Это
Адриан небрежно взмахнул рукой:
— О, вряд ли стоит тревожить его из-за таких пустяков, вам не кажется?
— Студентам младшего курса подобных разрешений, как правило, не выдают, мистер Хили.
— Адриан.
— Мне так будет спокойнее. Адриан переглотнул.
— Ну разумеется, если это представляется вам необходимым. Хотите, могу дать его домашний номер. Это будет…
Библиотекарь учуял запах победы.
— Нет-нет, сэр. Мы и сами его найдем, не сомневаюсь.
Гэри удалось-таки отыскать телефон — под оттоманкой. Трубку он снял после пятого звонка.
— Да? — отдуваясь, произнес Гэри. — Трефузис слушает. Посрать толком не дадут, в чем дело?.. Кого?.. Да говорите же… Хили?.. 'Проявление эротических отклонений…'? Да, а что такое?.. Конечно, это моя подпись… Понятно. Знаете, надо все-таки немножко верить людям. Вы руководите библиотекой, а не оружейным складом, вся эта бюрократия просто… Не сомневаюсь, однако то же самое говорили охранники Бухенвальда… Очень хорошо, очень хорошо. Не обращайте внимания, у меня нынче с утра дурное настроение… Ладно. Всего хорошего.
— Вроде бы все в порядке, мистер Хили. Вы же понимаете, мы обязаны были проверить.
— Конечно, конечно. Библиотекарь гулко проглотил слюну.
— Нам потребуется некоторое время, сэр, чтобы… э-э… установить местонахождение этих изданий. Вы не могли бы подойти через полчаса? Мы отведем вам отдельный кабинет.
— Благодарю вас, — сказал Адриан. — Вы очень добры.
Пружинистой походкой он направился по коридору в библиотечное кафе.
'Я могу облапошить любого, — думал он, — и в любое время'.
Какой-то человек миновал его.
— Доброе утро, мистер Хили.
— Доброе утро, профессор Трефузис, — ответил Адриан.
Трефузис! Адриан замер на месте. Идет в читальный зал! Даже Трефузису не по силам ответить на звонок в Св. Матфей, находясь в это время в УБ.
Он попытался окликнуть профессора, но сумел выдавить из себя лишь хриплый шепот:
— Профессор!.. Профессор!
Трефузис уже достиг двери читального зала. И удивленно обернулся:
— Да?
Адриан рысью устремился к нему.
— Прежде чем вы войдете, сэр, можно вас на два слова?
— Разумеется. А в чем дело?
— Могу я пригласить вас в кафе и угостить булочкой?
— Что?
— Ну, я подумал… вы собираетесь взять там какую-то книгу или просто поработать?
— Вообще-то просто поработать.
— О, я бы на вашем месте туда не заходил. Трефузис улыбнулся:
— Вы уже попробовали поработать и нашли это занятие непосильным? Боюсь, в моем случае иного выбора нет. В конце концов, должен же кто-то писать статьи, которые будут сдувать будущие первокурсники.
Он положил ладонь на дверную ручку. Адриан с великим трудом удержался от того, чтобы не схватить профессора за рукав.
— Там все забито. Ни одного свободного стола. Потому я вас и остановил. Надеялся, что вы скажете мне, где еще можно найти местечко для работы.
— Ну, насколько я знаю, в читальне на десятом этаже вам обычно никто не мешает. Загляните туда. Однако должен сказать, что работа в одной комнате с вами представляется мне несколько затруднительной. Пожалуй, я все же зайду и посмотрю, не найдется ли здесь свободного отдельного кабинета.
И он потянул дверь на себя. Адриан только что не завизжал.
— Да нет, сэр, все в порядке! Вы можете пойти на десятый. Я вот сию минуту вспомнил, что мне необходимо уйти. У меня… это… встреча назначена.
Трефузис в веселом недоумении отступил от двери.
— Прекрасно. Знаете, я с великим нетерпением ожидаю возможности увидеть созданный вами шедевр. Многие полагают, что наш предмет — это так, витание в облаках, сладкие речи, пустой галдеж, а говоря совсем уж просто, пердеж. Но, как вы уже, без сомнения, обнаружили, это терпение и труд, от 'Беовульфа'[38]до Блумсбери[39] . Терпение, терпение и терпение. Труд, труд и труд. Мне нравятся ваши 'Кикерсы'. Всего доброго.
Адриан взглянул себе на ноги. Действительно неплохи.
— Спасибо, профессор. Ваши тоже полный блеск. — С бездыханным облегчением он смотрел, как Трефузис сворачивает за угол коридора, к лифтам.
Вернувшись к себе в Св. Матфея, Адриан обнаружил, что Гэри сдвинул всю мебель к стенам и
