кровь, а папа, — он мучительно сглотнул, — папа плакал. Он говорил… чтобы она его простила.
— Леви, — в ужасе прошептала Кейт. — Тебе же было всего два года!..
Он кивнул.
— Я знаю. Потому я ничего тогда и не понял. Я ведь думал… Я думал, что папа что-то такое сделал, и она от этого умерла, но тетя Белл мне потом объяснила, что мама умерла, потому что когда-то давно тяжело болела. И еще — потому что Коул оказался крупным ребенком. — Он умоляюще тронул Кейт за руку. — Вы только не говорите Коулу, ладно? Иначе он может подумать, что мама из-за него умерла.
— Да, конечно, — сказала Кейт и проглотила душивший ее комок. — Я ему не скажу. И спасибо тебе, Леви. — Она на секунду прижала его к себе и легонько отстранила. — Ну, беги, а то не успеете доехать. Вот-вот непогода разыграется.
Взглянув на первые хлопья снега, Леви кивнул и побежал к повозке.
Когда гости уехали, Кейт закрыла дверь и сморгнула набежавшие слезы. Бедный Леви! Какие страшные воспоминания тянутся за ним из раннего детства. А Джонатан? Терзаться столько лет, бросить дом, карьеру, даже Даниела и Белл… Уезжая с двумя сыновьями на запад, он, верно, хотел убежать от самого себя…
Кейт начала подливать кипяток в посудный котел, но неожиданно ее рука с чайником повисла в воздухе. Кейт отставила чайник и попыталась восстановить в памяти все, о чем ей рассказывала Белл. От сделанных во время войны вложений Джонатан получил большую прибыль… Но деньги, по-видимому, не интересовали его… И не только деньги. После Геттисберга его уже ничто не интересовало — ни война, ни даже сама жизнь, ничто, кроме сыновей. Что же могло случиться во время этого сражения?
Кейт уже управилась с посудой и даже успела навести в доме порядок, однако, как она ни пыталась сложить эту головоломку, ничего не выходило. Казалось, из общей картины выпал какой-то важный фрагмент.
Окончательно запутавшись, она сдалась и села за шитье. Вечер тянулся невыносимо долго, завывание ветра за стеной было все слышнее. Кейт покачала головой: настоящая метель! Вот вам и середина марта! Хорошо еще, что оба ведра наполнены водой и в ящике достаточно дров.
Около десяти Кейт решила, что на сегодня хватит. Она переоделась в свою самую теплую фланелевую рубаху, распустила волосы и села, как всегда, причесываться, когда снаружи кто-то поскреб дверь. Кейт вздрогнула.
Оглянувшись на окно, за которым все так же мело, Кейт решила, что ослышалась, но не успела снова поднести щетку к волосам, как звук повторился.
— Кто там?
Молчание… Потом в третий раз послышался тот же шорох, а за ним — тяжелый удар. За дверью кто-то был.
Кейт встала и взяла кочергу. В этот момент щеколда приподнялась, и Кейт застыла на месте.
33
В образовавшейся щели сильнее завыл ветер. Кейт, бесшумно ступая босыми ногами по коврику, подошла ближе к двери. Став так, чтобы ее не было видно снаружи, она подняла кочергу и застыла в ожидании. Сердце ее так колотилось, что, казалось, незваный гость должен был слышать его стук. Дверь еще немного подалась.
— Кейт, черт возьми, да открывай же!
— Джонатан? — Опустив кочергу и разинув от удивления рот, Кейт потянула на себя дверь.
Джонатан Кентрелл с седлом на плече ввалился в дом. Скинув седло возле двери, он укоризненно взглянул на Кейт.
— Ты что, не слышала меня?
— Откуда я знала, что это ты?
— Конечно я. Кто же еще? — Он икнул.
— Ты пьян.
— Угу. Мы с Фи… Мы с Филдингом поспорили, кто кого перепьет. Он проиграл. — Джонатан ухмыльнулся и захлопнул дверь. — Надо закрывать, — заметил он. — Там холодно.
Он действительно дрожал от холода. Кейт в ужасе глядела на его тонкую рубаху.
— Где твое пальто?
— Кто его знает. Наверное, осталось возле лошади.
Кейт вздохнула.
— А лошадь где?
— А! Там. — Он снова икнул. — Отсюда с полмили будет.
— О Боже! Да что же это ты такое творишь? — Она схватила с кровати покрывало, накинула его на плечи Джонатану и подтолкнула его поближе к плите. — Сам только недавно умирал от воспаления легких и — вот вам, пожалуйста!
— Так по… лучилось. — Он протянул окоченевшие ладони к теплу. — Лошадь ногу сломала. Пришлось пристрелить.
— Что?!
— На дороге испугалась чего-то и понесла, а потом — черт ее знает! — то ли на льду поскользнулась, то ли копытом в нору угодила. — Скользнув мутным взглядом по комнате, он нацелился прямиком на кровать и, удачно добравшись до нее, сел. — Ноги заледенели. Проклятая икота! — наклонясь, пробормотал он и попробовал стащить с себя сапог. — Слушай, может, пособишь?
— Попытаюсь. — Она присела возле кровати и крепко ухватилась за пятку и носок сапога. — А почему ты пришел сюда? — спросила она, дергая изо всей силы.
— Рози с Франчиной прислали. Иди, говорят, домой, к Кейт… Забыли, видно, что ты переехала. — Он покачал головой, наблюдая за ее бесплодными попытками. — Ты что, не знаешь, как надо снимать мужские сапоги?
— Не капризничай. — Она вздохнула с облегчением, когда сапог наконец очутился у нее в руках. — Давай вторую ногу.
— Этот так не дастся. Он крепче сидит.
— Глупости, сейчас снимется как миленький! — Она подергала за пятку, но безрезультатно.
— Дома нарочно для него пришлось завести железную скобу. Раз — и готово!
— Прекрасно! — Кейт на секунду подняла голову, чтобы смерить его насмешливым взглядом. — Жаль, у меня дома нет такого приспособления.
— Тогда лучше встань ко мне задом.
— Это неприлично.
— А кого это тут волнует?
— Меня. — Лицо ее покраснело от напряжения.
— Все равно так у тебя ничего не выйдет.
— Ладно, — буркнула Кейт и крепко взялась за пятку.
Несколько секунд, пока Кейт тщетно пыталась справиться с сапогом, он любовался ее формами, потом вздохнул.
— Видно, придется применить последнее средство. — И, упершись второй ногой ей в зад, резко выпрямил колено.
Кейт ахнула и приземлилась на пол со злополучным сапогом в руке.
В ту же секунду она вскочила на ноги в намерении растерзать Джонатана на месте, но опоздала. Он уже пал жертвой зеленого змия и без чувств растянулся на кровати. Пока она стояла посреди комнаты, сжимая сапог и гневно сверкая глазами, с кровати до нее донесся мирный храп.
Кейт покачала головой: что толку злиться на пьяного мужчину? К тому же ее очень обеспокоило, что Джонатан так сильно переохладился после такой тяжелой болезни. Отбросив сапог, она поспешила к кровати и стянула с него носки. Ноги действительно оказались ледяными.
Впрочем, он и весь был хорош. Губы посинели, руки и ноги покрыты гусиной кожей. Если его сейчас же не отогреть, он того и гляди опять схватит воспаление легких.
