Она чуть не подпрыгнула от неожиданности. Коул со вздохом взял Стефани за плечи и развернул лицом к себе.
– Не позволяйте своей гордости и моей глупости заводить нас так далеко. Вспомните, как Кейт старалась для вас, шила это платье! – Он поднял руку и дотронулся до толстой косы. – И насчет ваших волос я был прав. Они прекрасны.
Стефани забыла об уязвленной гордости. И тело и душа ее согласно откликались на ласковые слова и нежное прикосновение. Прямо на нее смотрели синие-синие глаза Коула. Сердце у нее бешено колотилось.
Вдруг что-то толкнуло ее в спину, и она оказалась в объятиях Коула.
– М-да, Сумрака надо поучить хорошим манерам, – расхохотался он.
Стефани обернулась. На нее смотрел огромный черный конь. Стефани не раз видела его издали, но никогда еще не подходила так близко. Уж на что Вороной – крупный жеребец, но этот конь... просто великан. Под лоснящейся кожей перекатывались мощные мускулы. Сумрак казался воплощением грубой животной силы.
Коул поспешно встал между Стефани и загоном. После несчастного случая для Стефани естественно бояться лошадей, а Сумрак вообще всегда пугает женщин до полусмерти. Салли и та подходила к жеребцу с оглядкой.
– О, Коул, он великолепен! Даже не думала, что такие бывают... – Она протянула руку, собираясь погладить жеребца по морде.
– Осторожно, он не любит чужих, – предупредил Коул.
– Зачем же вы на него клевещете? – Стефани похлопала коня по мощной холке. – У него доброе сердце. – Сумрак наклонил голову и легонько толкнул Стефани в плечо, словно подтверждая свою симпатию. Она рассмеялась и принялась чесать Сумрака за ушами.
Коул не верил своим глазам: Сумрак играл с женщиной, словно щенок! А он-то думал, что Стефани станет бояться лошадей! Должно быть, ей часто приходилось иметь с ними дело.
– Если у вас все племенные лошади такие, за их потомством сбежится весь мир, – благоговейно проговорила она. – Потрясающий конь!
– Мы много лет вели скрещивание, пока не добились такого результата. А его дети обещают превзойти отца!
У Стефани загорелись глаза.
– А у Зорьки жеребенок от него?
– Нет. Это у нее первый, и я боялся осложнений. Жеребята от Сумрака крупнее обычного, это могло быть для нее рискованно. Но все прошло нормально, и следующий жеребенок у нее будет от Сумрака. – Коул улыбнулся. – Возможно, эта пара начнет новую линию.
– И какую!
– А вы, похоже, разбираетесь в лошадях. Может, проверим, умеете ли вы ездить верхом? – предложил Коул.
– Проверим!
– Ладно, завтра утром. – Он взглянул на солнце. – Похоже, нам пора. Ребята готовы приняться за работу.
С их возвращением полуденный отдых окончился. Мужчины отправились клеймить скот, а женщины взялись за уборку.
– Быстро мы управились, – сияя, заметила Пруди, когда через час все было закончено. – Можем позволить себе передышку, прежде чем приниматься за ужин.
Кейт и Пруди уселись за шитье, а Стефани решила, что сейчас самое время совершить вылазку. Она никому не помешает, если посмотрит на клеймение издали.
Найти стадо было не трудно: из загона доносилось оглушительное мычание. Верховые ковбои отлавливали телят по одному, ловко набрасывали на них лассо и волочили к месту клеймения. Там связанных телят подхватывали и валили на землю.
Стефани решилась подойти ближе. Теперь она видела костер и чувствовала едкую вонь паленой шерсти. Совсем близко от нее стоял дрожащий теленок. Его голова безвольно свесилась, из разорванного уха капала кровь, на тяжело вздымающемся боку чернело клеймо.
Стефани вдруг расхотелось смотреть. Вернувшись к пустому загону, она залезла на изгородь и долго глядела на север, на величественные, устремленные ввысь горы.
– А вот и наша малютка Стефани, – нарушил ее покой саркастический голос.
Стефани обернулась и увидела Салли на хорошенькой серой лошадке. Даже в рубашке и грубых штанах, с волосами, убранными под ковбойскую шляпу, Салли выглядела потрясающе. Стефани рядом с ней явно проигрывала. Но, решив не тушеваться, она одарила красотку холодной улыбкой.
– Спасибо, Салли. Меня так давно никто не называл малышкой. – Она спрыгнула с изгороди и, подняв брови, принялась рассматривать гостью. – Кажется, вы приехали не затем, чтобы готовить ужин для ковбоев?
– Я не стряпуха.
– Ну, иногда это не... Ой, Салли, ваша лошадь! – С лошадиных губ, израненных уздой, капала кровавая пена.
– Она сама виновата. Мотала головой всю дорогу.
– И неудивительно. Удила слишком тугие, – заметила Стефани, поглаживая кобылу по шее. – Каждый раз, когда вы тянули за узду, удила резали ей рот. Позвольте, я их ослаблю.
Стефани протянула руку, чтобы расстегнуть пряжку на кожаной узде, но в этот миг Салли дернула за поводья, и лошадь отпрянула.
– И ты, вонючка, будешь меня учить, как обращаться с лошадьми?! Меня уже тошнит от твоих ханжеских улыбочек! Скорей бы Коул разобрался, кто ты такая и откуда взялась! А он разберется, будь покойна!
– Я бы на вашем месте побеспокоилась о себе, – отрезала Стефани. – Когда Коул увидит, что вы сделали с лошадью, он будет в ярости. – Она круто развернулась и зашагала к дому. Стефани ворвалась на кухню со сверкающими глазами и сжатыми кулаками. Кейт и Пруди удивленно вскинули глаза. Но два слова: «Салли здесь» – все объяснили.
Незадолго до ужина Стефани переоделась в новое платье. Волосы она стянула узлом на макушке – в греческом стиле, – и оттуда они свободно рассыпались по плечам.
– Ладно, Салли, – прошептала она. – Если хочешь играть в грязные игры – я к твоим услугам.
12
Стефани ставила на стол первую миску картошки, когда со двора послышался плаксивый голос Салли.
– Бедная Принцесса, она понесла и в кровь разодрала себе рот. – Салли и Коул вышли из-за угла дома. Салли висела у него на руке. – Бедняжка, она так страдает. Ты не можешь что-нибудь для нее сделать?
– Чарли о ней уже позаботился. Если бы ты проверила, как прилажены удила, ничего бы не случилось, – раздраженно ответил Коул.
Стефани едва не фыркнула в голос.
Коул, сам того не замечая, искал глазами Стефани и, увидев ее, довольно улыбнулся. Исчезло кошмарное серое платье, пропала туго затянутая коса. Сейчас Стефани была еще привлекательней, чем вчера вечером.
Салли рядом с ним шумно вздохнула. Переведя на нее взгляд, Коул заметил, что она сжала губы и смотрит на Стефани злыми, суженными глазами. Кажется, даже слышен скрежет зубов. Усмехнувшись про себя, он увлек Салли прочь от стола.
Коул не понимал, что Стефани готова к бою, и решил, что лучше всего будет не подпускать женщин друг к другу. Кстати, все, кроме Салли и Стефани, тут же отметили, что от любезностей, расточаемых им вдове Лангтон, веет фальшью.
