Заинтригованная Стефани поблагодарила его, и он ушел, покачивая головой. Под коричневой оберточной бумагой, кроме рубашки и грубых рабочих штанов, нашлась записка.
Стефани улыбнулась этой грубоватой хитрости. Так Пруди думает, что ей надо научиться сидеть в седле по-мужски? Что ж, неплохая мысль, и сейчас самое подходящее время попробовать.
Она унесла вещи в домик и переоделась, затем с помощью Джоша оседлала Заплатку и забралась в седло. К ее удивлению, сидеть прямо было так же удобно и естественно, как и боком. Наверно, в прошлой жизни ей случалось ездить и так, и этак.
Следующие три дня Джош и Стефани катались вместе. Когда Коул вернулся с пастбищ, Стефани казалась очень довольной, расхваливала Заплатку и даже не заикалась о том, чтобы сесть на другую лошадь. Но она не смирилась. Однажды утром в конюшне, когда Чарли латал уздечку, Стефани решила прощупать почву.
– Чарли, вы ведь видели, как я езжу верхом. Как думаете, у меня хорошо получается?
– Тут и думать нечего. Я еще не видел, чтобы женщина так хорошо держалась в седле. Разве что Мегги – но и она была не лучше вас.
– Почему же Коул разрешает мне садиться только на Заплатку?
– Вы поймите его. – Чарли сдвинул шляпу и запустил пальцы в седеющую шевелюру. – Он всегда хочет всех защитить. Он о вас же заботится. Боится, чтоб вас лошадь не сбросила или еще что. Думаю, скоро он перестанет упрямиться.
Слова Чарли ободрили Стефани. Надо доказать Коулу, что она – умелая наездница. Она стала чаще обычного наведываться в конюшню. Если Чарли что-то и заподозрил, то предпочел промолчать. Однажды вечером Стефани угощала Сумрака морковкой и тихонько с ним разговаривала, как вдруг раздался низкий голос:
– Хотите испортить мою лошадь?
В первую секунду Стефани перепугалась до полусмерти – но Коул улыбался. Он ни в чем ее не обвинял, просто добродушно подшучивал. И Стефани решила рискнуть.
– Просто я решила, что он заслужил поощрение. Наверно, нелегко целый день таскать вас на спине.
– Это верно. Не всякая лошадь выдерживает мой вес. А он ничего, не жалуется. Но если вы скормите ему всю морковь и яблоки, он растолстеет так, что его не оседлаешь.
– Яблоки? – с невинным видом переспросила Стефани.
– Они самые. Я видел остатки в кормушке.
– Во всяком случае, ему нравится. Правда, Сумрак?
Огромный жеребец громко, отрывисто фыркнул – словно в знак согласия.
– Вижу, вижу. Вам мало, что вся моя семья вокруг вас на задних лапках бегает? Вы решили теперь завоевать сердце моего коня?
Это было так близко к истине, что Стефани смущенно отвела глаза.
– Вы зашли так просто или искали меня? – спросила она.
– Честно говоря, хотел вызвать вас на шахматный поединок.
– О-о! – откликнулась она радостно. – Готовы с честью проиграть?
– Я не собираюсь проигрывать и не знаю пощады.
– Ой-ей-ей, как страшно! – Она в последний раз погладила Сумрака и пошла вслед за Коулом. Он, слава Богу, ничего не заподозрил.
На следующее утро, едва восточный край неба озарили первые лучи солнца, Стефани тихо встала и натянула штаны. С уздечкой в одной руке и яблоком в другой она прокралась в конюшню. Сумрак тут же принялся увлеченно хрумкать и даже не заметил накинутой на него узды. Не возражал он и против седла. Но оседлать высокого коня было не так-то легко: сперва Стефани подняла седло и прижала к груди, словно штангу, затем отчаянным рывком водрузила жеребцу на спину и, пыхтя от напряжения, затянула подпруги под брюхом. Затем она отворила ворота и похлопала Сумрака по холке.
– Ну что, готов?
Хотя стремена были сильно опущены, Стефани с трудом задрала ногу на достаточную высоту. Несколько секунд она висела, отталкиваясь правой ногой от земли, наконец, оттолкнувшись посильнее, подтянулась и перекинула ногу через круп коня. Теперь она радовалась, что решила взять седло Джоша: Сумрак не потерпел бы женского седла. Он и так-то прядал и косился, удивляясь непривычно легкой ноше. Несколько раз он вскидывал голову, как бы проверяя силу узды, – но Стефани крепко держала поводья. Наконец он успокоился, видимо, довольный, что им правит опытный наездник.
Стефани направилась на север. Она не хотела ехать мимо дома: пусть ее увидят не раньше, чем прогулка будет закончена. Во время экспедиций с Джошем Стефани изучила местность и присмотрела себе зеленый луг в миле от дома. Сумрак шел все быстрее. Аллюр у него был удивительно плавный, и Стефани вновь восхитилась великолепным животным.
Когда они добрались до луга, Сумрак задергал удила: должно быть, он, как и Стефани, предвкушал настоящую скачку.
Дыша полной грудью, Стефани слегка пришпорила коня и тут же почувствовала, как под ее ногами вздулись могучие мышцы. Сумрак взял в галоп. Стефани казалось, что она катит на гребне высокой волны. Поразительная сила и скорость коня, его летящий бег доставляли ей неописуемое наслаждение.
Не было больше ничего – только ветер свистел в ушах. Они летели по прерии, и Стефани смеялась от счастья. У самых холмов Стефани натянула поводья и похлопала коня по холке.
– Сумрак, ты чудо!
Пора домой. На ранчо, наверно, уже заметили, что Стефани нет. Совсем ни к чему заставлять их волноваться. Впрочем, если все силы ада сорвутся теперь с цепи и восстанут против нее – а она полагала, что так и будет, – никто не отнимет у нее воспоминания о полете над морем травы.
Усталые и счастливые, они неспешно подъезжали к дому, и тут Стефани заметила во дворе Коула. «А, двум смертям не бывать!» – пробормотала она с отчаянным задором и пришпорила Сумрака. Во двор они влетели галопом и остановились в нескольких шагах от разъяренного Коула.
– Чем это вы, черт вас побери, занимаетесь? – Его голос был угрожающе спокоен, щека дергалась, а глаза грозно сверкали.
– Просто катаюсь, – с напускным спокойствием ответила Стефани.
– Черт вас возьми! – заорал он. – Что у вас вместо мозгов?
Сумрак беспокойно заплясал на месте. Стефани похлопала его по холке.
– Коул, вы его пугаете.
Коул понизил голос.
– Дуреха несчастная! Сломаете шею и себе, и ему! Вам с ним все равно не совладать.
– Вовсе нет, мы прекрасно поладили. Вот, возвращаемся с прогулки и, как видите, оба живы и здоровы. А мозги у меня, к вашему сведению, работают прекрасно. Надеюсь, теперь я доказала, что могу ездить не только на Заплатке.
– К черту ваши доказательства! Вы нарушили запрет, подвергли опасности себя и очень ценного коня.
– Ни малейшей опасности не было. На прошлой неделе я изучила этот маршрут вместе с Джошем вдоль и поперек. А со двора выехала не раньше, чем убедилась, что Сумрак меня слушается. И вообще, вы никогда не запрещали мне ездить на нем или на любой другой лошади.
Коул скрипнул зубами.
– Вы слезете с коня, или мне вас стащить?
– Вам придется подождать. Я отведу Сумрака на конюшню и вытру Кстати, не думаю, что он позволит кому бы то ни было меня стащить. Он не любит грубости.
За спиной Коула послышался приглушенный смех. Кейт, Чарли и Джош хихикали на пороге. Стефани вновь обратилась к Коулу:
– Извините, мне кажется, Сумраку пора в стойло. А то как бы он не простудился.
Коул бросил на нее убийственный взгляд – и вдруг расхохотался.
