– Свобода слова, как и прочие вещи, которые даются даром, как правило, того не стоят – особенно если вам нечего сказать. А вам точно сказать нечего. Поэтому закройте-ка рот! – рявкнул Гаспар и вмазал Киту по лицу.
– Если такова свобода слова в вашем понимании, то я лучше перееду в Алжир, – издевательским тоном произнес тот, потирая челюсть.
Гаспар воззрился на молодоженов словно натуралист, надменно изучающий повадки неинтересного ему биологического вида.
– Ваш режиссер сказала мне, что вы разводитесь, – недоверчиво произнес он.
Кит запустил руку под простыню и нежно похлопал Шелли по попке.
– Надо быть дураком, чтобы отказаться оттакой киски. – Шелли, которая все это время изображала участницу конкурса «Самая очаровательная улыбка», больно ущипнула «муженька» за руку.
Кит негромко ойкнул и поспешил изобразить кашель. Гаспар рыскал по номеру, как ищейка. Шелли отметила про себя, что слева под мышкой у него кобура.
– Вы что-нибудь видели? Слышали? Вам попадалась Коко? – Гаспар нервно побарабанил пальцами по телевизору, стреляя глазами во все стороны. – Тигрица – любовница Гастона Флока. Он использовал ее в качестве орудия шантажа. Знаете, как у нас называют креола, у которого нет подружки? Бездомный. Теперь нам известно, что он использовал и ее пляжный домик – там у них хранилось оружие. Вот почему мы хотим ее снова арестовать. Когда мы ловили ее дружков, люди видели, как она побежала к отелю.
Шелли бросила на Кита робкий взгляд. В уголке его рта дрогнул мускул, но он поспешил взять себя в руки.
– Пока что, приятель, я слышал только одни звуки – сладострастные стоны моей женушки. А если что и видел, то только ее соблазнительные сисечки, – развязно отвечал Кит, проводя рукой по телу Шелли. – Разве не так, киска?
– Угу, – подтвердила она как можно убедительнее и даже кивнула, а сама потихоньку впилась ногтями Киту в руку. Сначала тот ойкнул, однако торопливо изобразил вздох удовольствия. Шелли только оставалось надеяться, что она расцарапала ему руку до крови.
Размахивая фонариком, словно мачете, Гаспар приблизился к двери ванной. Кит навалился на Шелли, вжав в кровать всем телом, и коленкой раздвинул ей ноги.
– А теперь, если не возражаете, комиссар… Это все-таки наш медовый месяц. – Он заерзал, лежа на Шелли, и принялся осыпать поцелуями ее шею, медленно, но верно спускаясь ниже, к груди. – Я понимаю, в вашем возрасте нелегко понять, что такое страсть. Таким, как вы, требуется недели две, не меньше, чтобы у вас встал хотя бы наполовину.
Другие полицейские, топтавшиеся все это время в дверях, захихикали и принялись толкать друг друга в бок. Однако стоило начальнику свирепо зыркнуть в их сторону, как они мгновенно утихомирились. За их спинами сплошной стеной лил тропический ливень, и завывал ветер.
Гаспар сощурился и шагнул к постели. Кит со стоном взасос поцеловал Шелли – его язык проник ей в рот.
Гаспар бочком направился к выходу.
– Я буду за вами следить, – предупредил он напоследок, прежде чем выйти вон.
– В таком случае, старый греховодник, мне придется подать на вас в суд, – шутя парировал Кит.
Шелли от страха зажмурилась.
– Послушайте, комиссар, – продолжил Кит, – спорим, что в вашей полицейской академии не проходили вот этот жест?
Услышав, как входная дверь захлопнулась, Шелли укусила Кита за мочку уха.
Тот выругался и мигом скатился с нее, однако в следующий момент похлопал ее по попке.
– Симпатичная попочка, – игриво заметил он. – Такая же вкусная и соблазнительная, как и сисечки.
– Таких нахалов, как ты, еще надо поискать, – презрительно бросила ему Шелли.
– Не надо ля-ля. Можно подумать, тебе самой не понравилось. Да ты была как сучка во время течки, едва не задыхалась от похоти.
– А вот и нет. Я просто боялась, что меня вот-вот вырвет.
Кит притянул ее к себе:
– Брось. Дай я лучше тебя отблагодарю. – Шелли как ошпаренная соскочила с кровати.
– Уж лучше я сделаю искусственное дыхание рот в рот дохлому осьминогу, чем буду целоваться с тобой. В следующий раз ты получишь возможность заняться супружеским сексом, когда твоя женушка приедет навестить тебя в тюрьме.
Кит скрылся в ванной и вскоре вышел оттуда с сонной Матильдой на руках. Все это время, пока Гаспар рыскал по номеру, Коко сидела ни жива ни мертва вместе с девочкой в ванне, спрятавшись за занавеской для душа. От Шелли не укрылось, с какой нежностью Кит погладил щеку ребенка. По его лицу блуждала задумчивая улыбка, словно он погрузился в счастливые грезы. Такая горячая любовь к дочери поразила Шелли, у нее даже заныло сердце – правда, поныв чуть-чуть, оно успокоилось, потому что Кит произнес:
– Я займу левую половину кровати, а ты правую. Матильда будет спать посередине.
Он нежно положил дочь в постель, подтянул одеяло и поцеловал в лоб.
– Надеюсь, тебе известно, что в мои планы не входит разговаривать с тобой до конца жизни, не говоря уже о том, чтобы спать с тобой в одной постели! Я сделала все, что от меня требовалось. А теперь проваливай отсюда и больше никогда не смей приходить и пачкать мои простыни! – гневно изрекла Шелли,
