— Ты говоришь это так спокойно, Сен-Жюст, но я вижу, что ты держишь наготове шпагу. — Стерлинг нервно оглядывался, ступая нерешительно, словно не был уверен, куда ставить ногу — вперед или назад. — А этот Змей… Не понравилось мне, как он смотрел на меня той ночью.
— Представляю себе, Стерлинг, — ласково проговорил Сен-Жюст. — Однако, раз нам не грозит пожизненная дружба с этим человеком или его напарником, я не стал бы на это обращать внимания. О, я вижу, наши друзья уже здесь.
— Друзья? Я думал, ты сказал, что они нам вовсе не друзья.
— Стерлинг, — ровно проговорил Сен-Жюст, — попробуй взять себя в руки, пожалуйста.
Он развернулся, сделал три шага к Змею и Киллеру и слегка поклонился им, пока Стерлинг с подчеркнутым вниманием изучал подошву собственной кроссовки с рефлектором на пятке.
— Джентльмены, я рад, что вы такие обязательные. Только я не вижу, чтобы вы кого-то привели. Возникли сложности?
— Ты, чувак, — заговорил Змей, выбрасывая вперед руку, — ты притащил мой нож?
— Да, я принес его, — ответил Сен-Жюст, глядя на Киллера, который постоянно косил глазами влево, будто подавал кому-то знак. Благослови его господь. Сен-Жюст надеялся, что однажды он сможет вступить на путь добродетели. — Твой нож и мои новые часы прекрасно дополнят мой довольно скудный скарб. Что ж, мы, пожалуй, вас покинем. Всего хорошего, джентльмены.
— Эй! Не, чувак, ты никуда не уйдешь, — запротестовал Змей, потянувшись к Сен-Жюсту.
Виконт крепко схватил его за кисть, дернул на себя, заломил руку ему за спину, а потом пощекотал его безволосую шею кончиком ножа с выгравированной на ручке фразой «Вернону с люб мам» (очевидно, гравировщик установил побуквенный тариф… или правописание и пунктуация не были его коньком).
— Я буду очень вам обязан, если вы оповестите ту персону, которая прячется в тени, что Змей с благодарностью воспримет ее появление, — обратился Сен-Жюст к Киллеру, который опять выказывал тревожную склонность хватать себя за интимные части всякий раз, когда становилось страшно.
— Давай, давай, — взмолился Змей.
— Стерлинг, возьми мою трость, пожалуйста, — попросил Сен-Жюст и отошел на несколько шагов, увлекая за собой дрожащего Змея, пока спина виконта не оказалась защищена окном букинистического магазина. — Да, спасибо, Стерлинг. Не хочется ли тебе обнажить шпагу и помахать ею на устрашающий манер?
— Мне? — переспросил Стерлинг, удрученно вздыхая. — Хорошо. Но вдруг я кого-нибудь убью?
— Да, такое может случиться, — согласился Сен-Жюст, улыбаясь. — Можешь свободно нападать на кого угодно, главное, чтобы не на нас. Киллер, мне становится чертовски тяжело удерживать Вернона. Я боюсь, что моя рука с ножом может дрогнуть и нанести ему непоправимый вред.
— Блин, Джорджи, тащи ее сюда! — завопил Змей. — Эти парни чокнутые!
Киллер, он же Джорджи, двинулся в переулок, не сводя глаз со Змея, которого любящая мамаша нарекла Верноном, и вернулся через несколько секунд, ведя за руку молодую женщину, которая, видимо, усердно работала, чтобы монополизировать рынок производства сережек.
В желтом свете фонаря за полквартала от них Сен-Жюст заметил, что каждое ухо молодой леди проколото, по крайней мере, в десяти местах, затем обнаружил, что проколоты также брови, ноздря, подбородок и… невероятно, но… пупок. Еще одна блестящая деталь ее облика — нож в левой руке. Она держала его так, словно умела с ним обращаться.
Весьма непривычное зрелище, подумал Сен-Жюст, для мужчины, привыкшего видеть жеманных женщин с веером в руке.
Не больше пяти футов роста, не тяжелее пушинки, руки тонкие, как тростинки, плоский обнаженный живот. Ярко-желтые треугольники ткани прикрывали отсутствующую грудь. Штаны грозили свалиться с узких бедер и еще на три дюйма волочились по земле.
Кажется, впервые в жизни Сен-Жюст был обескуражен. Его смущение происходило из осознания того, что какой бы грозной ни казалась эта юная леди, она являла собой одно из прекраснейших созданий на земле. Лесная фея. Миниатюрная Венера. Что ж, если сощурить глаза и сделать вид, будто не замечаешь сережек, нелепой одежды, почти истощенного тела…
— Ну? Куда уставился, дядя? — спросила она вместо приветствия.
— Простите меня, леди, — произнес Сен-Жюст, освобождая Вернона, который шагнул вперед и чуть не упал, потом встал рядом с Киллером и потер нежное юношеское горло. — Мне столь редко доводилось видеть такие прекрасные глаза, гладкие щеки, необычные волосы. Можно ли сказать, что они розовые?
— Тебе-то чего? — Она закрыла нож, убрала его в карман и уперла руки в бедра.
— Я задал неуместный вопрос, моя дорогая леди. Прошу прощения. Позвольте представиться. Я — виконт Сен-Жюст. Рядом со мною, правда, в данный момент с открытым ртом, мой добрый товарищ мистер Стерлинг Болдер. Стерлинг, закрой рот, пожалуйста. — После чего он элегантно расшаркался и изящно поклонился. Дамы обычно падали в обморок, когда удостаивались такой чести.
— Да мне по фигу, на чье имя надо, Вик. Лучше бабло покажи.
— Сен-Жюст, она настоящая? На нее же больно смотреть!
— Потише, Стерлинг, — встревожился виконт. — Мы сейчас в чужом монастыре и не будем лезть со своим уставом.
Сен-Жюст забрал у Стерлинга трость и собрался уже извлечь из кармана листок, где записал все, что требуется, но тут Стерлинг потянул его за рукав черного свитера.
— Что такое, Стерлинг?
— А я думал, что мы на Манхэттене. В Нью-Йорке, в Соединенных Штатах Америки и все такое. Тут же все говорят по-английски. Клянусь, Сен-Жюст, все перевернулось с ног на голову. Я крайне растерян.
— И во всем виноват я, — покаялся Сен-Жюст. — Мы в Нью-Йорке, Стерлинг. Я просто…
— Эй вы, трепачи, мы займемся делом или нет? Я не стану торчать тут всю ночь.
Сен-Жюст снова поклонился и слегка кивнул:
— Простите, леди, я…
— И не зови меня «леди», — перебила девушка и закурила сигарету, прикрывая огонь рукой, но одним глазом наблюдая за Сен-Жюстом. — Я — Луза.
— Луза? О нет, как можно. Это же, моя дорогая юная леди, приспособление в бильярдном столе, куда падают шары.
— Говорил тебе, Мари-Луиза, — Джорджи ткнул девушку в плечо, — говорил тебе, что это дебильное прозвище.
— На себя посмотри, Киллер, — Мари-Луиза тоже ткнула Джорджи в плечо, и того шатнуло в сторону тротуара. — Короче, или мне щас купят бургер и картошку, или я уматываю.
Сен-Жюст почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. И ему это не понравилось.
— Мне будет очень приятно заказать еду для вас, мисс Мари-Луиза.
Девушка выкинула сигарету прямо на проезжую часть.
— Ага, а мне будет очень приятно пырнуть тебя под дых, если ты еще раз назовешь меня так. Усек?
— Хотя говорят они не совсем по-английски, — озадаченно произнес Стерлинг, следуя за Лузой и ее дружками, Верноном и Джорджи, к «Стильному кафе».
На сей раз Сен-Жюст избежал проблем, с которыми столкнулся вначале, когда впервые посетил это заведение (тогда он стоял минут двадцать, прежде чем понял, что никто не собирается его обслуживать). Он дал Джорджи двадцать долларов и попросил принести заказ.
Верной отправился помогать нести подносы и прихватить бесплатные пакетики с горчицей и кетчупом. Сен-Жюст, Стерлинг и Луза сели за столик у кафе.
— Итак, — проговорил Сен-Жюст, стараясь не смотреть на прекрасные голубые глаза, ангельский ротик и белоснежную тонкую кожу. Странно, розовые волосы оказались ей к лицу. — Вы подделываете документы?
— Боже праведный, — присвистнула Луза и пригнулась, обхватив голову руками и оглядевшись. — Ты бы еще громче сказал.
— Простите, — ответил Сен-Жюст, заметив, что начинает извиняться за каждое слово. Нужно за этим проследить. — У вас, конечно же, есть удостоверение личности?
