района и сбилась с дороги. Впрочем, Тотхилл-Филдз не сразу демонстрирует случайному прохожему все свои язвы, прикрывая их более или менее пристойным фасадом. И в этом таится особая опасность. Если в других бедных районах Лондона ветхость строений, грязь и нищета сразу заявляют о себе, заставляя насторожиться, то в Тотхилл-Филдз можно еще некоторое время пребывать в состоянии неведения о грозящей тебе опасности.
Теперь Тристан еще отчетливее увидел серьезность положения, в которое попала его сестра.
Вскоре их карета остановилась у небольшой таверны. Над входом висела покосившаяся вывеска «Веселый Роджер».
Бросив на виконтессу осторожный взгляд, Тристан спросил:
– Мы приехали?
Не глядя на графа, леди Родерби кивнула и открыла дверцу кареты.
– Подождите, – вдруг окликнул свою спутницу Тристан и поспешно схватил ее за локоть. Но виконтесса, словно ожегшись, отдернула руку.
«Лучше ее не трогать», – подумал Тристан и положил руку в карман.
Спустившись на тротуар, граф наткнулся на насмешливый, высокомерный взгляд Каллена. Решив про себя, что не стоит придавать особого значения столь непочтительному поведению слуги, Тристан молча двинулся вслед за леди Родерби.
Догнав виконтессу, он сказал ей:
– Раз я играю роль вашего слуги, то уж будьте добры, не отвергайте мою помощь.
Она вспыхнула, ее щеки слегка порозовели.
– Вы правы, разумеется. Я не подумала. Просто я так привыкла делать все сама...
Она остановилась, на ее лице явно читалась растерянность. Тристан вдруг поймал себя на мысли, что слишком долго любуется ее хорошеньким личиком. Спохватившись, он отвернулся и проворно распахнул дверь перед своей госпожой.
В таверне оказалось довольно темно, в неясном утреннем свете, проникающем сквозь тусклые, грязные оконца, вырисовывались расплывчатые силуэты столов и стульев, между которыми в светлом фартуке бродил грузный седовласый мужчина, по всей видимости, хозяин этого заведения. В углу у самой двери распласталась неподвижная фигура любителя горячительных напитков, время от времени содрогавшаяся от раскатистого храпа.
– Доброе утро, Гарри.
Услышав свое имя, мужчина удивленно вскинул голову и посмотрел на вошедших. Его лицо тут же расплылось в смущенной улыбке, и он часто-часто заморгал глазами, под одним из которых красовался огромный темно-фиолетовый кровоподтек, придававший ему сходство с пиратом.
– Доброе утро, миледи. Вы сегодня так рано.
– Пожалуйста, Гарри, называй меня по-прежнему Дейрдре. Я ведь ничуть не изменилась.
Гарри поскреб голову своей плохо гнущейся красноватой пятерней.
– Как нам знать, миледи? Теперь мы не можем...
– Я настаиваю.
Неожиданно перед Тристаном появились две фигуры, он даже не успел заметить, откуда они вынырнули.
Дейрдре снова посмотрела на храпящего в углу человека, который вдруг перевернулся на другой бок и что-то невнятно пробормотал.
– Похоже, Том снова не ночевал дома, – заметила она.
– Да, он с полуночи тут мне стены подпирает, – проворчал хозяин таверны. – Ваш папаша, миледи, то есть... Дейрдре, тоже, помнится, царство ему небесное, отирался тут по ночам. Прошу простить, если что сказал не так.
«Что это он там бормочет?» – подумал Тристан, прислушиваясь к сердитому толстяку в белом фартуке. Похоже, это об отце Дейрдре, решил он и с сочувствием взглянул на свою спутницу. Но виконтесса тотчас же переменила тему разговора:
– Не извиняйся, Гарри. Мне нужно повидаться с Лилой. Она наверху?
– Разумеется. Где же ей еще быть? Она до обеда из постели не вылезает.
– Я к ней сейчас поднимусь. Мы ненадолго.
Дейрдре направилась к лестнице в глубине комнаты.
Тристан молча последовал за ней, по дороге еще раз бросив взгляд на Гарри. Хозяин таверны наградил спутника виконтессы удивленным взглядом, но ничего не сказал. Он взял в руки веник и стал подметать.
– Что у него с глазом? – спросил лорд Эллингтон, поднимаясь по лестнице за Дейрдре.
Она с улыбкой взглянула на графа через плечо:
– Это у него уже несколько лет. И каждый раз он придумывает новую историю.
Похоже, она знает хозяина уже много лет, удивился Тристан. И каким это образом он имел удовольствие познакомиться с отцом Дейрдре?
Виконтесса неожиданно остановилась перед дверью в конце коридора. Она уже подняла было руку, чтобы постучать, но тут дверь распахнулась, и на пороге появился высокий, худой джентльмен, взгляд
