Краснолицый торговец посмотрел на монеты на своей ладони, затем поднял голову и сказал:
– Я мог бы отволочь ее в исправительный дом или в Ньюгейт. Если местная шпана узнает, что я позволил безнаказанно обчистить себя, то это ворье станет постоянно совершать набеги на мою лавку.
Было очевидно, что торговец пытался выманить у виконтессы еще какое-то количество денег. Тристан сделал шаг вперед и угрожающе посмотрел на краснолицего:
– Миледи сказала, что этого вполне достаточно, что бы покрыть причиненный вам ущерб.
Мужчина оценивающе посмотрел на внушительную фигуру Тристана и отступил назад.
– Что ж, хорошо. Только пусть она больше не попадается мне.
Что-то ворча себе под нос, он направился к своему магазину.
Когда торговец растворился в колышущейся толпе, Дейрдре подняла голову и с нежной улыбкой, от которой сердце Тристана бешено заколотилось, посмотрела в глаза своему спутнику.
– Нам нужно отвести ее домой, к матери. Мне необходимо с ней поговорить.
– О нет, миледи, – взмолилась Дженна и умоляюще посмотрела на виконтессу. – Я обещаю, что никогда не сделаю этого опять.
Дейрдре обняла девочку за плечи:
– Прости, дорогая, но мне все же придется повидаться с твоей матерью. – Она подняла глаза на Тристана: – Полагаю, вы не возражаете? Это займет несколько минут.
Тристан молча посмотрел на небо. Уже приближался полдень, они и так потеряли много времени. Но он не мог ей отказать.
– Что ж, хорошо, – пробормотал он.
Она снова улыбнулась ему так, что его недовольство вмиг улетучилось.
Полуразвалившаяся лачуга у небольшого гниющего болотца, на поверхности которого плавали островки мусора, и оказалась домом Дженны.
Когда Тристан, Дейрдре и Дженна вышли из кареты и стали перебираться по шатким мосткам, переброшенным через мутный грязевой поток, граф невольно сморщил нос.
Зловоние, поднимающееся от гниющей жижи под ногами, и удручающего вида дом с провисшей крышей и покосившимися ставнями усилили у Тристана чувство тревоги. Впереди всех, глубоко засунув руки в карманы и втянув голову в плечи, плелась Дженна, всем своим видом напоминая приговоренного к смерти. Замыкала шествие Дейрдре. Ее лицо выдавало внутреннее волнение.
Тристан обернулся и, почувствовав состояние Дейрдре, попытался рассеять мрачную напряженность атмосферы.
– Не нужно так беспокоиться, миледи, – пробормотал он и насмешливо улыбнулся, а затем отвесил шутливый поклон. – С этого момента больше никаких нападок на обитателей здешних мест. Буду вести себя примерно.
Но похоже, его слова не убедили виконтессу.
– Боюсь этому поверить, милорд, – холодно проговорила она, пожав плечами. – Разумеется, мне следует поблагодарить вас за то, что вы приняли столь горячее участие в судьбе Дженны, но предупреждаю: если вы опять будете вести себя высокомерно с этими людьми и морщить нос, я так надеру вашу чертову задницу, что мало не покажется.
Не поднимая глаз на застывшего в изумлении графа, Дейрдре с гордым видом проследовала мимо него к дому своей подопечной. Тристан не сразу пришел в себя от этих слов. Никто и никогда раньше не угрожал ему «надрать его чертову задницу», подобное положение вещей показалось лорду Эллингтону даже забавным, и он вдруг неожиданно для себя разразился смехом.
Тристан искоса бросил взгляд на Каллена, надеясь, что тот не слышал столь крепкого выражения из уст своей госпожи. Кучер даже не шелохнулся, и по его бесстрастному лицу совершенно невозможно было понять, какие мысли бродят в его голове. Но граф был готов поклясться, что Каллен внутренне хохотал – уголок его рта слегка дрогнул.
Тристан повернулся и побежал за Дейрдре.
Дженна уже дожидалась их на крыльце. Ее руки по-прежнему глубоко в карманах, выражение глаз настороженное.
– Миледи, прошу вас, – проговорила она умоляющим тоном. – Я все поняла...
Прежде чем Дейрдре успела что-то ответить, дверь позади Дженны распахнулась и проем заполнился крупной женской фигурой с растрепанными черными волосами.
– Дженна Маклин, разве ты не догадываешься, что я волнуюсь? – Глаза женщины метали молнии. Но тут она увидела Дейрдре и внезапно замолчала. Казалось, у нее перехватило дыхание. – Миледи?
– Здравствуй, Рейчел. – Дейрдре улыбнулась. – Прошу прощения за вторжение, но мне срочно надо поговорить с тобой. Можно зайти?
– Конечно, миледи. – Отступив в темноту, Рейчел пропустила гостей в дом.
Когда глаза Тристана привыкли к царившему в комнате полумраку, он смог разглядеть, сколь убогой была окружающая обстановка. Облезлые, в темных пятнах стены, обшарпанная мебель, в углу – продавленный диван, на котором играла девочка несколькими годами моложе Дженны. Увидев вошедших в комнату людей, малышка замерла на месте и засунула в рот палец.
Мать Дженны закрыла дверь и, упершись крупными руками в бока, громко спросила:
– Ну, и что она натворила в этот раз?
