Лейси с интересом наблюдала за Бобби. Никому, включая чету Хартли, казалось, не было дела до перемены в его настроении. Никому, кроме Бет, которая внимательно смотрела, как чета приветствовала ее брата – сухо и с явным ощущением дискомфорта.
– Бобби Мак, – слишком громко сказал Найджел. – Рад видеть тебя.
У Ханны была такая же вымученная улыбка, как и у Бобби.
– Привет, дорогой, – сказала она на удивление невыразительно.
Бет нахмурилась и отвернулась, чтобы дорезать салат. Бобби кивнул:
– Найджел, Ханна. Давно не виделись. – И отошел от пожилой пары. Поворачиваясь, он задержал взгляд на Лейси. В его синих глазах она заметила затаенную боль.
В воздухе витало напряжение, и нож Бет все с большим стуком резал салат. У Ханны был несколько смущенный вид, когда она обратилась к Лейси.
– Я так рада, что вы смогли присоединиться к нам, – сказала пожилая женщина, с явным облегчением сменив тему. Ханна была привлекательной женщиной лет шестидесяти, с мягкими чертами круглого лица. – Бет рассказывала нам, что вы замечательно управляете баром «У Бобби».
– Спасибо. – Лейси с любопытством смотрела на пожилую чету, стараясь выяснить, какое отношение они имеют к семье Бет. – Вы тоже соседи?
Ханна и Найджел обменялись недоуменными взглядами.
– Нет, дорогая. Мы родители Бет.
При этих словах протискивавшийся к дверям Бобби приостановился, но всего лишь на секунду, а затем снова продолжил движение.
Лейси пыталась понять:
– О, конечно! – но она ничего не понимала.
Явно чувствуя себя не в своей тарелке, Бет вытерла полотенцем руки и, объявив, что ужин будет готов через несколько минут, выгнала всех из кухни. Но Лейси не могла оставить ее сразу.
Бет налила себе в бокал вина и отошла к окну.
– Могу я чем-то тебе помочь? – спросила Лейси, чтобы хоть что-нибудь сказать.
Бет не смотрела на нее.
– Нет, уже почти все готово. Жду, когда дойдет картошка. – Не отрывая взгляда от окна, она отпила из бокала, и печальная улыбка тронула уголки ее губ. – Я так его люблю, – прошептала она.
Лейси подошла и, встав рядом с Бет, проследила за ее взглядом. Бобби, высокий и сильный, стоял посреди увядшего зимнего газона и перебрасывался мягким детским мячом с маленьким сыном Бет.
Бет вздохнула:
– Ему так больно.
– Твоему сыну? – растерянно спросила Лейси.
– Нет-нет. Не моему сыну. Я делаю все, чтобы этого не было. Я не хочу, чтобы маленький Джейсон страдал так же, как Бобби.
Лейси сначала не решалась, но потом все же сказала:
– Я знаю, что это не мое дело, но я думала, что вы с Бобби были лишены родителей.
– Да.
Теперь уже Лейси должна была докопаться до истины.
– Но та пожилая чета, Найджел и Ханна? Они назвались твоими родителями.
– Так и есть.
– Извини за тупость, но мне что-то все же непонятно. Я думала, что вы с Бобби брат и сестра.
– Это так – Бет сглотнула комок. – Но Хартли удочерили меня.
Лейси начинала кое-что понимать.
– И?..
– А Бобби не усыновили.
Лейси откинула назад голову.
– Сначала они забрали к себе домой нас обоих, – продолжила Бет свой грустный рассказ, – но Бобби вел себя просто как безумный. Он верил, что наша мама вернется. Поэтому он сражался. Если бы ты только видела тогда его, пятилетнего, полного яростного упорства. Он перестал есть. Не разговаривал. Через месяц Хартли сдались. – Бет осеклась и поставила свой бокал. – Я помню тот день, когда они отвозили его назад в приют «Сестры таинства» и он с упрямым видом стоял у выхода, зажав в руке свой маленький чемоданчик. Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Пойдем, Бу. Пора идти».
Бет повернулась к Лейси, как собравшаяся исповедоваться грешница, ее лицо было искажено отчаянием.
– Я сказала «нет». – Она закрыла глаза. – Я была ребенком. – Последовал глубокий вздох. – И не хотела отказываться от своей красивой розовой спальни. – Бет поспешно смахнула набежавшую слезу.
Лейси хотела утешить Бет, ставшую ей настоящей подругой. Однако что-то удержало ее.
