прошептал он. – Вам следует остерегаться меня. Не верите, спросите любого. Я никому не позволяю играть с собой. – Он вновь взглянул на ее пальцы и только затем ответил на ее взгляд. – К тому же вам следует беречь свою репутацию.
Белл опустила глаза на свою руку, но так и не убрала ее.
– Двадцатидевятилетняя вдова, у которой столько денег, что она не знает, что с ними делать, может не слишком заботиться о своей репутации, сэр.
Ее улыбка стала холодной, даже высокомерной, и она тут же убрала руку.
И опять у Стивена осталось впечатление, что эта взбалмошная женщина одержала над ним верх в игре, правила которой ему еще предстоит изучить. Но прежде чем к нему вернулось самообладание, кивком головы Белл показала на его перевязь и переменила тему разговора:
– Скажите мне, мистер Сент-Джеймс, что случилось с вашей рукой?
Стивен отчетливо услышал свист, вырвавшийся сквозь сжатые зубы Адама.
– Задела случайная пуля, – ответил он, пожимая здоровым плечом. – За городом, во время охоты…
Сидевший совершенно неподвижно Стивен метнул быстрый взгляд на своего брата, как бы спрашивая, посмеет ли тот опровергнуть его слова.
– Скажите мне, Белл, – перебил Адам, – вы произвели какие-нибудь перемены в моем… вернее, теперь уже в вашем доме?
Белл даже не слушала его:
– Это не так уж важно, где вас ранили: за городом или в каком-нибудь другом месте, – но ведь с того момента прошло несколько недель! Ваша рука уже должна действовать, а не висеть как плеть.
– Почему вы так считаете? – Странно, ведь они встретились лишь накануне вечером.
Помахав рукой в воздухе, Белл ответила:
– Не все ли равно почему? Ваша рука уже должна действовать!
– К сожалению, миссис Брэкстон, – холодно произнес Стивен, – доктор придерживается иного мнения.
– Вздор! Похоже, ваш доктор очень плохо разбирается в своем деле. – Белл схватила кисть раненой руки и слегка потянула ее. Лицо Стивена скривилось от боли. – Видите, – сказала она, – болит.
Стивен, казалось, должен был поставить эту женщину на место, но что-то его остановило. Уж не была ли это надежда? То чувство, с которым он смотрел на нее, когда она спала у него в доме, – чувство, которого Стивен не испытывал с того дня, когда погибли его родители.
– Если бы рука не болела, если бы она ничего не чувствовала, это было бы гораздо хуже. Но, Господи, рука зажила, она просто одеревенела от неподвижности. Надо ее разрабатывать. Ваш доктор, как видно, болван, а вы слушаетесь его советов!
При этом оскорблении надежда, которую было ощутил Стивен, испарилась. Его лицо посуровело. Адам почувствовал непреодолимое желание спрятаться под стол.
– Я оскорбила вас, – вздохнула Белл. – Поверьте, ненамеренно. Я просто сказала правду, чистую правду. Но в конце концов это ваша проблема, а не моя.
В этот момент лакей поставил перед Белл десерт. Ее глаза так и засверкали:
– Какое соблазнительное кушанье. Что это такое? Стивен смущенно покачал головой. Неужели она всегда такая непредсказуемая?
– Это вишневый торт, – ответил Адам.
– Вишневый торт? Как восхитительно он выглядит!
– Вы никогда не пробовали вишневого торта? – недоверчиво осведомился Адам.
– Нет, никогда. – Белл наколола кусочек на вилку и отправила его в рот.
Стивен, помимо воли, пристально наблюдал за ней.
– Где вы жили, Голубой Колокольчик? – спросил он, нагнувшись к ней.
Белл изумленно вскинула глаза, рука с вилкой повисла в воздухе.
– Где вы провели свою жизнь и чем занимались? Как получилось, что вы не пробовали вишневого торта?
Свет в ее глазах померк. С видимым усилием Белл медленно и осторожно положила вилку и хотела встать. Но прежде чем она успела убежать, Стивен схватил ее за руку.
– Не уходите! – не раздумывая произнес он умоляющим тоном, и в его обычно непроницаемых глазах засветилось волнение. – Не исчезайте опять из моей жизни.
Взволнованно вздохнув, Белл посмотрела на их сплетенные руки:
– Всего несколько минут назад вы предупредили меня, чтобы я вас остерегалась.
Ее слова застали его врасплох, но Стивен все же не выпустил ее руки.
– Да, верно, – согласился он, – но вы все же доешьте вишневый торт, а уж затем осторожничайте.
Стивену показалось, что она целую вечность смотрела куда-то вдаль, не замечая никого и ничего вокруг себя. И как раз тогда, когда он ожидал, что она обратит на него свой взгляд и одарит одной из своих лучезарных улыбок, Белл выдернула руку и встала.
– Спасибо, – прошептала она, – но мне лучше уйти. – И направилась к двери.
Стивен чуть было не последовал за ней. Он вскочил, ощущая на себе взгляды присутствующих. Однако увидев ее крикливо-безвкусное платье и прихрамывающую походку, он опомнился. Сел на стул и проводил ее глазами. Не сознавая, что делает, он стал что-то тихо и спокойно мурлыкать себе под нос. И старался уверить себя, что радуется ее уходу.
Глава 9
– Что это значит: «Миссис Брэкстон не принимает никаких писем»?
Уэнделл стоял в дверях кабинета Стивена. В руке, затянутой в белую перчатку, он держал серебряный поднос с запечатанным воском письмом. Стивен стоял возле письменного стола, одной рукой опираясь на него, а другой сжимая кожаный мяч, набитый конским волосом.
– Служанка взяла письмо, сэр, сказала: «Погодите» – и захлопнула дверь перед моим носом. Мне пришлось долго ждать, прежде чем она вернулась и возвратила письмо, сказав при этом: «Моя госпожа не принимает сейчас никаких писем». И опять захлопнула передо мной дверь.
– Не принимает писем? Как может кто-нибудь не принимать писем? – Стивен принялся возбужденно ходить взад и вперед, ритмично сжимая больной рукой мяч. – Я только хотел показать ей свои успехи.
– Позвольте заметить, что вы и в самом деле многого достигли за эти дни.
Стивен рассеянно опустил глаза на руку:
– Что она о себе воображает?
– Простите, сэр, я не расслышал. Стивен посмотрел на дворецкого:
– Не важно, я просто разговариваю сам с собой. Да, сам с собой, – повторил он. – Если я буду иметь с ней дело, то, пожалуй, и сам стану сумасшедшим, если то, что о ней говорят, правда. – Кивнув головой, Стивен бросил мяч на стол и взял письмо с подноса. – Хорошо, я отнесу его сам, – произнес он с мрачной решимостью.
– Отнесете вдове Брэкстон? – переспросил Уэнделл. – Но ведь она никого не принимает?
Ничего не ответив, Стивен взглядом дал понять дворецкому, что это его не касается, и, не надев ни шляпы, ни пальто, вышел из дома.
– Ну уж меня-то она примет, черт возьми! – пробормотал он, хватая здоровой рукой бронзовое кольцо на соседней двери и с силой ударяя им о бронзовую львиную голову.
На его стук появился дворецкий.
– Чем могу помочь, сэр? – важно спросил он. Стивен протянул ему конверт:
– Я принес письмо для миссис Брэкстон.
– Очень хорошо, сэр. – Гастингс взял письмо, повернулся и хотел было закрыть дверь.
Стивен с силой положил ладонь на голубую планку.
– Я хочу получить немедленный ответ.
К удивлению Стивена, дворецкий вопросительно поднял бровь. Похоже, ее прислуга и понятия не имеет о достойном поведении. «Как и моя, впрочем», – подумал он, вспомнив вопрос Уэнделла. В последнее время все ведут себя как-то странно.
– Сейчас посмотрю, принимает ли госпожа, – сказал Гастингс. На этот раз Стивен не успел помешать ему захлопнуть дверь.
Прошло довольно много времени, прежде чем дворецкий вернулся.
– Госпожа не принимает писем. – И Гастингс протянул письмо обратно.
Стивен не смущаясь продолжал стоять на холоде:
– Она даже его не прочитала! Как может ваша хозяйка не принимать писем?
Гастингс молча стоял в дверном проеме, протягивая письмо.
Стивен, поколебавшись, посмотрел на дворецкого, ожидая, что тот переменит решение и впустит его в дом. До него никак не доходило, что его не желают принимать.
– Хорошо, – наконец выдавил он, забирая письмо. Его голос повиновался ему так же плохо, как и рука до того, как Белл посоветовала ему заняться ею.
Сперва Стивен был неприятно поражен, что она с такой легкостью относится к его ране. Что Белл о себе воображает? И все же брошенное ею семя дало всходы: на следующий день после ужина Стивен взял мяч и попробовал его сдавить. Боль была невыносимая. И все-таки его пальцы на мгновение сжали мяч, доказав, что доктор ошибается.
После этого Стивен уже не обращал внимания на боль. Всю следующую неделю он упорно упражнялся, ибо не хотел снова испытать тот бессильный гнев, который охватил его, когда он не мог разрезать поданный ему ростбиф. Благодарить за это он должен Белл. Это Стивен и собирался сделать. Но она даже не потрудилась прочитать его записку. Стивен никак не мог с этим смириться. Он привык получать все, что хотел, привык осуществлять все свои намерения и все еще хотел отблагодарить ее.
Войдя к себе, он с шумом захлопнул дверь и, стуча каблуками, прошел прямо в кабинет.
Следом за ним вошел Адам и удобно развалился на диване. Его белокурые волосы, как обычно, были растрепаны.
– Ты что такой взбудораженный? – спросил он. Стивен бегло посмотрел на брата:
– Представляешь, наша соседка не принимает писем!
– Ты говоришь о Белл?
– Естественно.
– Не принимает писем? – Адам покачал головой. – Почему? Я ничего не понимаю.
– И я тоже. Есть ли на свете человек, который не принимает писем?
Адам рассмеялся:
– Кажется, один есть – Белл Брэкстон!..
Стивен окинул брата нетерпеливым,
