совсем хилый, – сказала она и отломила кусок кнутовища. – Вовсе никуда не годится, вот жалость-то.
И она поломала кнутовище на маленькие кусочки.
Блумстерлунд поплелся по дороге, не говоря ни слова. Он только пыхтел. А Пиппи взялась за оглобли и потащила телегу к дому Блумстерлунда.
– Вот тебе, пожалуйста, платить не надо, – сказала она, поставив телегу возле конюшни Блумстерлунда. – Рада стараться. Полеты в воздух тоже обошлись тебе бесплатно.
И она ушла. Блумстерлунд долго стоял и смотрел ей вслед.
– Да здравствует Пиппи! – закричали дети, когда она вернулась.
Фрекен тоже была довольна и похвалила Пиппи.
– Ты правильно поступила, – сказала она. – Нужно быть доброй к животным. И к людям, конечно, тоже.
Довольная Пиппи уселась на лошадь.
– Да уж, с Блумстерлундом я была куда как добра! Еще бы, полетать столько раз и совсем бесплатно!
– Для того мы и появились на свет, – продолжала фрекен, – чтобы быть добрыми и приветливыми к другим людям.
Пиппи, стоя на голове на спине лошади, болтала ногами.
– Ха-ха! – воскликнула она. – А для чего тогда появились на свет другие люди?
В саду у Уллы накрыли большой стол. На нем было столько бутылочек и печенья, что у всех ребят потекли слюнки, и они поскорее расселись вокруг стола. Во главе стола уселась Пиппи. Она разом запихала в рот две булочки и стала похожа на церковного ангела с круглыми, как два шара, щеками.
– Пиппи, нужно подождать, пока не начнут угощать, – с упреком заметила фрекен.
– Не бешпокойтесь обо мне, – промямлила Пиппи с набитым ртом, – я привыкла вешти себя прошто, беж фашонов.
И как раз в этот момент к ней подошла мама Уллы. В одной руке у нее был кувшин с соком, в другой термос с шоколадом.
– Тебе сок или шоколад? – спросила она.
– Шок и шоколад, – ответила Пиппи. – Шоком буду запивать одну булочку, а шоколадом другую.
Она безо всякого стеснения взяла у мамы Уллы кувшин с соком и термос с шоколадом и отпила несколько глотков того и другого.
– Она всю свою жизнь провела на море, – шепнула фрекен удивленной маме Уллы.
– Понимаю, – кивнула мама Уллы. Она решила не обращать внимания на плохое поведение Пиппи.
– Хочешь печенья? – спросила она и протянула Пиппи блюдо.
– Кажется, хочу, – ответила Пиппи и весело засмеялась своей шутке. – Оно у вас получилось не очень- то красивое, но, надеюсь, все же вкусное,
– сказала она и набрала целую пригоршню.
Потом она увидела на противоположном конце стола блюдо с красивым розовым печеньем. Она дернула господина Нильссона за хвост и попросила его:
– Послушай-ка, господин Нильссон, сбегай-ка да принеси мне вон тех розовых завитушек. Возьми лучше штуки три.
Господин Нильссон поскакал по столу с такой прытью, что сок в стаканах расплескался.
– Надеюсь, ты теперь сыта? – спросила мама Уллы, когда Пиппи подошла к ней, чтобы сказать «спасибо».
– Ну, наесться я не наелась, но пить хочу, – ответила Пиппи и почесала у себя за ухом.
– Да, угощения у нас было не очень много, – сказала мама Уллы.
– Даже меньше того, – любезно ответила Пиппи.
Тут фрекен решила поговорить с Пиппи о том, как надо себя вести.
– Послушай, милая Пиппи, – ласково сказала она, – ведь ты хочешь стать настоящей дамой, когда вырастешь?
– Ты хочешь сказать, с такой вуалью на носу и тремя подбородками?
– Я хочу сказать, дамой, умеющей себя вести, всегда вежливой. Настоящей дамой. Хочешь быть такой?
– Я об этом еще успею подумать. Знаешь, фрекен, я вообще-то собираюсь стать морской разбойницей, когда вырасту.
Она подумала немного.
– А что, фрекен, нельзя быть и морской разбойницей и настоящей дамой вместе? А то я бы...
Фрекен считала, что нельзя.
– Ой-ой-ой! – огорчилась Пиппи. – Что же мне тогда выбрать?
Фрекен объяснила ей, что, какой бы путь в жизни она ни выбрала, научиться хорошо вести себя не повредит. Так, как Пиппи только что вела себя за столом, никуда не годится.
– Это так трудно знать, как надо себя вести, – вздохнула Пиппи. – Не можешь ли ты объяснить мне главные правила?
Фрекен изо всех сил постаралась объяснить это Пиппи. Она рассказывала, а Пиппи с интересом слушала. Нельзя ничего брать со стола, пока тебе не предложат, нельзя брать больше, чем по одному печенью зараз, нельзя есть с ножа, нельзя стоять и почесываться, когда разговариваешь с людьми, нельзя делать то, нельзя делать это... Пиппи задумчиво кивнула:
– Я буду вставать каждое утро на час раньше и репетировать, чтобы научиться всем этим штучкам, если решу не быть морской разбойницей.
Чуть поодаль на траве сидела Анника. Она о чем-то задумалась и ковыряла в носу.
– Анника! – строго крикнула Пиппи. – Что это с тобой? Запомни, что настоящая воспитанная дама ковыряет в носу, когда ее никтошеньки не видит!
Но тут фрекен сказала, что пора уходить, и велела всем идти домой строем. Дети построились по двое, и только одна Пиппи продолжала сидеть на траве. Выражение лица у нее было задумчивое, казалось, будто она к чему-то прислушивается.
– Что с тобой, Пиппи? – спросила фрекен.
– А скажи, фрекен, может ли у настоящей дамы урчать в животе?
Она посидела еще немножко, прислушиваясь.
– Потому что если это нельзя, то мне придется решить стать морской разбойницей.
ПИППИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЯРМАРКУ
В этом маленьком-премаленьком городке наступило время ярмарки. Ярмарку устраивали раз в году, и каждый раз все дети в городке были без ума от радости в ожидании чего-то необыкновенного. Городок выглядел в это время совсем не так, как всегда. Повсюду толпились люди, были подняты флаги, а на площади стояли прилавки и можно было купить уйму замечательных вещей. Словом, царило такое оживление, что удовольствием было хотя бы просто пройтись по улицам. А лучше всего было то, что возле таможни устроили большой луна-парк с каруселями, тиром, театром и всевозможными прочими развлечениями. А еще там был зверинец. Настоящий зверинец со всеми дикими зверями на свете: тиграми и удавами, обезьянами и морскими львами. Можно было постоять около зверинца, послушать удивительное рычание и рев, какого ты никогда не слышал за всю жизнь. А тот, у кого были деньги, мог, ясное дело, даже войти внутрь и поглядеть на зверей.
Неудивительно, что, когда Анника в день открытия ярмарки стояла нарядно одетая и готовая идти, бант у нее на голове дрожал, а Томми второпях разом проглотил целый бутерброд с сыром. Мама Томми и Анники спросила детей, хотят ли они пойти на ярмарку вместе с ней. Но тут Томми и Анника замялись и сказали, что, мол, если мама не возражает, они лучше пойдут с Пиппи.
– Ведь ты знаешь, – объяснил Томми Аннике, когда они проскользнули в калитку сада Виллы Вверхтормашками, – если идти с Пиппи, будет больше всяких приключений.
И Анника была с ним согласна.
Пиппи стояла в кухне наготове, поджидая их. Она нашла наконец свою шляпу, похожую на мельничное колесо. Шляпа лежала в дровяном ларе.
– Я и забыла, что недавно носила дрова, – сказала она и надвинула шляпу на глаза. – Ну, как я
