Джо опустил глаза. Как и на Майло, на нем было посудное полотенце, завязанное на талии и аккуратно заткнутое в петли для ремня. Понизив голос, так что услышала только она одна, он проговорил:
– Ну и хитра же ты, Габби О’Ши.
– Я? – Она стащила с крючка на стене красный фартук, разрисованный и украшенный серебряными колокольчиками. – Не-ет, я только предусмотрительная. Хорошая хозяйка заботится о своих гостях, – сказала она строго, завязывая вокруг талии широкий пояс.
– Я это запомню. – Он протянул руку и дернул за колокольчик. – На случай, если мне понадобится... забота.
Габби покраснела и, нахмурившись, отвела глаза в сторону.
Он тоже нахмурился и откашлялся.
Глупо было флиртовать с Габби.
У Джо был опыт общения с женщинами. Он понимал, что значит любить. Но с Габби все было не так. Рядом с ней он испытывал странное смешение одиночества и надежды, прошлого и настоящего, Рождества и тайны. И все это, переплетаясь, вызывало в нем... желание.
В кухню начали входить гости.
– Повесь эти игрушки на елку, Тэйлор, – обратилась Габби к мужчине, которого представила как врача Майло. – Мун, а тебе придется развесить лампочки, потому что ты самый высокий.
Со смехом и ворчанием они принялись выполнять ее поручения.
– Дай мне работу, Габби. – Сигнал об опасности настойчиво застучал в мозгу Джо, но он медленно расставил руки и обхватил ее за талию.
– Хорошо. Это те ленивые руки, которые ищет дьявол. – Ее голос с придыханием вновь начал тревожить его нервные окончания. Она схватила деревянную ложку и протянула ему. На пол упало несколько зернышек риса. – А как насчет того, чтобы помешать?
– Меня несколько раз обвиняли в том, что я замешиваю скандалы.
. Медленно подняв голову, она тихо произнесла, так тихо, что ему пришлось наклониться к ней:
– Так вот чем ты сейчас занимаешься, Джо Карпентер: замешиваешь скандал?
Он повертел в пальцах ложку, разглядывая углубление в ней, наконец вздохнул и промолвил:
– Не знаю, Габби. Может быть, чуть-чуть флиртую с тобой.
– Флирт для тебя так же естествен, как дыхание. Но тут... – она помахала рукой перед ним, – что-то другое.
Не знаю, как... – она помолчала, – как реагировать. Из-за тебя я чувствую...
Снова помолчала. Джо увидел ее озабоченное лицо.
– Что же ты чувствуешь из-за меня, Габби? Она выпрямила плечи, оглядела кухню невидящим взглядом. Слова вылетели сами собой, она явно не собиралась их произносить:
– Чувствую себя женщиной. Не знаю, надо ли мне это.
Его ненадежная совесть, которая давно дремала, подняла голову, и он предложил:
– Хочешь, чтобы я ушел? Я уйду. – Джо аккуратно положил ложку на стол.
В воздухе стоял пряный запах джамбалайи, из холла и гостиной доносился приглушенный смех. Джо ждал, как осужденный приговора. До этого момента он не знал, как ему хочется остаться.
– Скажи только слово, и я уйду.
Выдохнув весь воздух, она ответила:
– Останься.
Слово повисло между ними.
– Почему? – Он уже готов был уйти и теперь боялся поверить.
– Хочу так.
– Но почему?
Она произносила слова медленно, словно отмеряла пипеткой:
– Не знаю.
Воздух с шумом ворвался ему в легкие. Он и не заметил, что не дышал. Закружилась голова.
– Тебе неловко из-за меня.
– Да. – Она резко кивнула, колокольчики звякнули, и одна прядь волос выбилась и упала на щеку. – Из- за тебя.
Он подхватил прядь, накрутил ее на палец и заправил ей за ухо.
– Я не хотел, чтобы тебе было неловко, Габриэль Мари.
Она порывисто засмеялась и обдала дыханием ему ладонь.
– Боюсь, не в твоей власти избавить меня от неловкости, Джо Карпентер.
Он сделал вид, что не понял.
