– Конечно, знаю. – Даже если она не знает, то определенно узнает.
Он потрогал свой кошелек.
– Может, сделать рамочку, Габби? – И улыбнулся обезоруживающей улыбкой шестилетнего ребенка.
Ей захотелось обнять его.
Но она сдержала себя.
Положив руки на сумочку у себя на коленях, Габриэль задумчиво кивнула.
– Фотографии очень важны. Они рассказывают о прошлом. Фотография запечатлевает момент, который никогда больше не повторится.
Оливер похлопал ее по колену своей пухлой ручкой.
– У меня тоже есть три фотографии.
– Ну, тогда ты понимаешь.
Он еще похлопал и убрал руку.
– Моему папе понравится фотография в рамке.
– Помочь тебе сделать ее? Ты скажи, какие тебе нужны цвета и материал, и мы соберемся утром и сделаем. Если хочешь. Завернешь ее и положишь подарок под елку в своем новом доме.
Он слез со скамейки и посмотрел на нее.
– Рамочка для фотографии. Клетис тоже поможет. Он протянул руку, и Габриэль пожала ее, едва сдерживаясь, чтобы не обнять мальчика.
– Решено. У нас есть план. Он потряс ей руку.
– Определенно.
Проблема была решена. Габриэль чувствовала себя так, будто пробежала марафонскую дистанцию. Но нельзя было оставлять Оливера одного с таким грузом на плечах. Слишком важно, чтобы полагаться на случай.
– Мы хорошо потрудились, а теперь я хочу пить. А ты?
Он пожал плечами.
– Можно.
Тут она подумала, что он возьмет ее за руку.
Но он не взял.
Габриэль вдруг поняла, как ей хотелось этого. Как и отец, сын нашел себе местечко у нее в сердце.
Когда они снова встретились с Джо и составили план на ужин, Габриэль в ярких красках описала их хождения по магазинам. Поцелуй Джо еще пощипывал ей губы, и она от души флиртовала, трепеща крылышками над пламенем, защищенная людским водоворотом и отвлекающим обществом Оливера.
Ближе, ближе к теплу.
Но – не страшно.
Потом, когда они обедали в семейном ресторане, она стала теребить сережки, трогая гладкие крылья ангелов и выгибая шею. Джо вдруг замер, и спагетти повисли у него на вилке. Ухмыльнулся ей через стол.
– Заигрываешь со мной, да. Душистый Горошек?
– Для парня с такой репутацией ты долго думал. – Она опустила подбородок и посмотрела на него сквозь густые ресницы.
– Я только уточняю. – Он тщательно накручивал спагетти на вилку. – Жаждешь острых ощущений? – Он бросил на нее взгляд, и лицо его показалось ей загадочным в тусклом свете ресторана.
– Ты угадал. – Она в последний раз качнула сережку и толкнула ногой его под столом. – Заигрываю изо всех сил.
– Осторожнее, Габби. – Это прозвучало неожиданно резко. Правда, без гнева. Без раздражения.
Что-то в нем еще.
Что-то притягательно-опасное.
Было уже поздно, когда Джо высадил ее у дома. На заднем сиденье четырехместного автомобиля Джо спал Оливер.
Отец не оставил света на крыльце, и дом был погружен в темноту. Он либо лег спать, либо все еще был у Нетти.
Стоя в тенистом уединении крыльца, Джо положил ладони ей на щеки, когда она, открыв дверь, повернулась к нему.
– Тебе понравилось флиртовать, да, Душистый Горошек? – Его голос, как прилив, накатил на нее. Она прижалась спиной к входной двери, в горле что-то сжалось, и ей показалось, что она не сможет говорить.
– Да. – Она беспокойно задвигалась. – А тебе?
– О, да, Габби, мне очень понравилось флиртовать с тобой. Даже не представляешь, как. – Голос у него
