не доверила.
Кир засмеялся:
– Ты высоко меня ценишь.
– Нет, просто я это знаю. Я видела, какой стала Дара после единственной встречи с тобой. Все люди меняются после того, как узнают тебя ближе. Изменилась когда-то и я после нашей короткой встречи и бурной любви. Надеюсь, что ты это еще помнишь. Я стала хранительницей, а ты знаешь, это удел мудрых женщин. Я бы никогда не стала такой без тебя…
Дверь заскрипела, и из комнаты вышла Дила, лицо ее было раскрасневшимся и сердитым.
– Она отчитала меня и назначила наказание за то, что я не поверила ему, бабушка, – выпалила девушка, свирепо глядя на Кира.
Бора улыбнулась:
– Это хорошая новость. А какое наказание тебе назначено?
Девушка печально вздохнула:
– Я должна идти с ним, куда бы он меня ни повел. Я должна защищать его, даже если это будет грозить моей жизни. Я должна выполнять все, что он скажет, и слушаться его во всем. Это обидно, бабушка, я знаю, что он обманщик. Почему вы все мне не верите? Даже богиня поддалась этому обману…
Бора рассмеялась:
– Матерь-волчица как всегда мудра. Одинокий волк – это тот, кто спасает целые миры от разрушения и гибели. А кто ты, внучка? Ты всего лишь молодая глупая волчица…
Дила тяжело вздохнула, на ее глазах показались слезы.
– Я хочу просто отвести от стаи беду, он же несет ее в себе, я чувствую это.
– Благие намерения, если они идут только от сердца, а не от ума, часто ведут к гибели. Стаю легко погубить, достаточно найти противника, с которым она не справится. И тогда только одинокий волк сможет ее спасти. – Девушка удивленно распахнула глаза. Бора чуть усмехнулась. – А ты не знала, что одинокий волк приходит только тогда, когда стае или миру, в котором она живет, грозит гибель? Он приносит спасение, а не беду. Беду он несет нашим врагам. Твой дед уже один раз сделал это. Тогда стая вынуждена была покинуть город наших предков, нам некуда было идти, везде были враги, и у нас не было надежды на возвращение. А потом случилось чудо, враги ушли, они последовали за одиноким волком, и стая вернулась в город. Тогда я и стала хранительницей храма, а Корвин вожаком, потому что все другие претенденты были убиты. – Бора вздохнула. – Отведи одинокого волка в его комнату, ты будешь прислуживать ему. Будь внимательна и предупредительна, если одинокому волку что-то не понравится, я сама накажу тебя. А ты знаешь, что я не так добра, как Матерь-волчица…
– Но бабушка, я не хочу этого делать…
– А я разве спрашивала тебя о твоих желаниях?
Бора встала и пошла по коридору, Дила уныло посмотрела ей вслед, потом на Кира.
– Пойдем со мной, одинокий волк. Прости меня, но я не могу называть тебя дедом, ты выглядишь моложе моей матери и вожака, а они твои дети. И я все еще до конца не верю тебе…
– Это твое право, волчонок. И, вероятно, ты права в том, что я несу в себе беду для всех, кого люблю. Это тоже тревожит меня и наполняет мое сердце горечью и печалью.
Девушка недоверчиво взглянула на него, потом робко спросила:
– Скажи, а это правда, что ты победил десять лучших волков в честной схватке, когда пришел в стаю?
Кир покачал головой:
– Нет, их было только пятеро.
– Пять волков это тоже много, – задумчиво проговорила Дила. – Ты убил их?
– Нет, я не люблю убивать.
Дила хмыкнула:
– А говорят, что одинокий волк убивает легко и быстро. И что в бою около ущелья ты один убил сотню черных воинов.
– Я их не считал, но думаю, что их было гораздо меньше.
– Так я и думала, – ухмыльнулась Дила. – Стая легко всему верит, но меня тебе обмануть не удастся.
Они зашли в знакомую комнату. Около изголовья кровати все так же стояла статуя Матери-волчицы, а на стене висел шнур гонга. Кир положил пояс с оружием у изголовья и лег на кровать.
– Я бы хотел поспать.
Дила нерешительно потопталась у двери.
– Хранительница приказала мне прислуживать тебе…
– Хорошо, когда я проснусь, принеси мне горячую воду. Это все, можешь идти.
– Когда прозвучит гонг, я принесу тебе воды.
Дила вышла, на ее лице застыло тягостное раздумье, она все еще не верила ему. Кир устало закрыл глаза, спать он не собирался, просто хотел немного подумать.
События развивались довольно странно. Впрочем, так было всегда, он никогда не знал до конца, что и
