Иван Любименко
Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой»
Благодарю моих родителей и близких за поддержку, терпение и помощь при создании этой книги. Без частных споров и обсуждения смысла Игры я бы не смог сформулировать то, что вынес. А моего папу вообще по праву можно назвать соавтором…
Человек странно устроен. Когда его манит какая-то цель, он утверждает: «Главное — работать не покладая рук, чтобы достичь эту звезду». Когда же он достигает ее, то часто говорит: «Просто надо оказаться в нужное время в нужном месте». Наверное, это как раз тот самый случай. Думаю, никто из шестнадцати первых Последних героев не является каким-то особенным, экстраординарным. Их выбрали из огромного числа таких же веселых, грустных, громких, тихих, трудолюбивых, ленивых, умных, сильных и слабых…
Например, я. Совершенно обычный молодой человек, которому… повезло? А как можно достичь этого? Наверное, можно. Первый автограф я дал после острова вахтерше пансионата под Москвой: «Терпенья и чуточку удачи и вы — герой…» Готов подписаться под этими словами сейчас. Тогда я не знал, что написать на клочке бумаги, чтобы человек улыбнулся от удовольствия, спрятав напутствие и пожелания «героя». Однако написанное верно.
Я уверился в том, что главное идти, несмотря ни на что, в направлении, которое вызывает в вас уверенность и постоянно манит. Нет, я не мечтал попасть на необитаемый остров, где много телекамер, чтобы потом оказаться на ТВ. Я уже очень долго искал возможность доказать людям, что я есть и что в человеке всегда имеются некие незаменимые качества, которые никогда не будут удостоверены дипломом. Представляю: «Диплом честности» или «Сертификат доброты». Эти качества столько раз подвергались все новым испытаниям, что я уже начал сомневаться в том, что можно навсегда остаться таким, каким ты себя в общем-то видел ранее.
Нам очень повезло. И, думаю, формулировка — «оказаться в нужное время в нужном месте» здесь отчасти верна. Это та самая «удача», которую получает как вознаграждение за «терпение» человек. Главное, что повезло нам всем. Замечу, что не главное — остаться до объединения Племен на острове. Не главное — остаться до конца и быть Последним. Даже те, кто ушел в самом начале Игры, — являются по праву героями. Когда мы все смотрели первую серию в ресторане, сразу по возвращении из Панамы, то с нелепым удивлением обнаружили, что в конце серии кого-то «съели». Это была Лена Кравченко. В зале воцарилась гробовая тишина, когда Лена на экране говорила Лене в зале и всем остальным: «…Первой быть страшно и обидно, но я сильная, и поэтому это я…» Речь Лены завершилась аплодисментами всех. Мы подбегали к ней, чтобы восхититься ее силой. Она достойно покинула остров. Вместо нее мог бы быть некто, который уходя сказал бы оставшимся гадости. Лена не сделала этого и потому она не меньший герой, чем все остальные.
Среди шестнадцати человек, которые были поставлены в столь тяжелые условия, осталось много друзей. И правы были бы те, кто сказал, что эта дружба наиграна, если бы через несколько месяцев после Острова герои перестали бы общаться. Но скептики были не правы. И я очень этому рад. Мы встречаемся в Москве нашей последней пятеркой вновь и вновь, обсуждая общие планы, наслаждаясь обществом друг друга, микшируя островные темы с обыденными. Поэтому я бы хотел обратиться к читателю: «Человек, экс- зритель или будущий читатель „Последнего героя“, не создай себе кумира. Среди нас нет ни одного самого хорошего. Среди шестнадцати героев множество достойных!»
Поймите правильно, «Последний герой» для меня — это не передача с очень высоким рейтингом. Это едва ли не самый насыщенный кусок жизни, который смело можно назвать самой «жизнью». Попав на остров, мы заново родились. Переродились. Увидев свои достоинства и недостатки, я стал учиться быть сдержанным и вежливым, трезвомыслящим и честным. Когда эта маленькая жизнь закончилась, стало очень грустно от того, что выживать здесь теперь для меня сложнее, чем раньше. Странно, но факт…
По возвращении в Москву, а затем и в Волгоград я испытывал, боюсь, неповторимые ощущения. Связано ли это с недостатком витаминов в организме или с изменением климата — не знаю. Но стоило лишь на минуту остановиться, перестать двигаться, и я чувствовал странный приятный зуд по всему телу. Такое ощущение (не подумайте, что я испытывал его раньше), что меня пересадили в другое тело. Это не мешало мне жить. Просто я как никогда чувствовал, ощущал свое тело.
Было смешно и как-то страшновато одновременно. Смотришь на свою руку и по-новому осознаешь, что она есть. Это ощущение нового тела вскоре прошло. Одна моя знакомая, которая сорок лет уже в яхтенном спорте (она, как выяснилось, и вокруг Бокаса ходила на яхте), утверждает, что это из-за того, что мы постоянно и долго находились в море. Ритм движений и жизни нашего тела изменился. Поэтому, вновь вернувшись на землю, мы все должны испытывать нечто подобное.
Поверьте, возвращаться на землю с небес архипелага Бокас-дель-Торо было очень жалко. Почему-то никто из нас не переживал так, когда мы улетали из России, находясь в полном неведении относительно места назначения, тонкостей Игры, на которую обрекаем себя на сорок дней. Так давайте же и здесь выживать по-честному, без интриг и подковерной борьбы в кровожадном племени. Может быть, тогда, уезжая отсюда, я буду чувствовать такую же тоску по Родине и обществу, по трудностям этой жизни и радостям побед.
Герой… Последний?
ПРОЛОГ
Волгоград. Москва. Полигон МЧС в Ногинске.
— Вы не могли бы завтра приехать в Москву? — в одиннадцать часов вечера этот вопрос звучит несколько неожиданно. Конечно, анкету из «Комсомольской правды» на участие в проекте «Последний герой» заполнял, в Москву отправлял, но в суете как-то забыл об этом.
Требуемых справок: не псих, не наркоман, на учете в тубдиспансере не состою — и других бумажек у меня, естественно, нет.
— Приеду в воскресенье.
Для меня эта поездка — способ уйти от монотонности происходящего в Волгограде. Не верю, что конечным результатом какого-то кастинга может стать поездка на необитаемый остров близ Панамы. Чушь какая-то… Бокас-дель-Торо!!! Звучит слишком красиво, чтобы быть реальностью.
Денек выдался насыщенным. Поскольку все справки требовались в срочном порядке, приходилось всякий раз объяснять: суперпроект ОРТ, необитаемый остров, выживание, ядовитые твари… Тетеньки в белах халатах довольно быстро соглашаются выдать необходимые промокашки с синими разводами и печатями. Мой рассказ о проекте звучит для них достаточно убедительно, хотя я сам плохо представляю суть этого самого выживания.
У всех на устах вопрос: а родители не против? Не каждый врач правильно понимал их отношение к происходящему, тогда я объяснял, что газету с проектом положила на мой стол мама. А вот папа стоит за дверью, прикрывает тылы: вдруг врач не поверит, что они сами сплавляют сына на съедение крокодилам и злобным соплеменникам. В Средней Азии мои родители занимались экологическим туризмом, ходили по горам Памира и Тянь-Шаня. А в тринадцать лет мне разрешили самостоятельно пойти с группой в горы Киргизии на десять дней. Но об этом рассказывать не приходится, бумажки нужные к обеду собраны. Собираю рюкзак.
Ни друзья, ни моя девушка не верят в успех предприятия. Только родители воодушевлены и полны оптимизма. Даже странно: чего они так радуются моему отъезду?
На поезд до Москвы билетов нет, на самолет — нет, на автобус — НЕТ!
Такой осады никак не ожидал. Автобус, последний вариант, считался абсолютно надежным. Увы, конец лета, все спешат в столицу. Водитель автобуса немногим старше меня, и это помогает установить контакт. Меня берут с перспективой, что кто-нибудь выйдет до Москвы, и я сяду на его место. В глазах, «правильных» пассажиров с билетами внятно читается либо сочувствие (до чего же бедными стали наши студенты!), либо осуждение (совсем обнаглел парень: уже и здесь зайцем норовит проехать!)
Долго на ступеньках автобуса не сидел. Преодолев определенные комплексы и дождавшись, пока выключат свет в салоне, вытягиваюсь в проходе во всю свою длину: завтра с утра беседа с продюсером и надо отдохнуть. Только бы не наступил кто ненароком.
К путешествиям в спартанских условиях мне не привыкать. В 1992-м в Таджикистане, где мы тогда жили, началась война. Даже во двор выходить было опасно. А когда однажды в час ночи пешком вернулся домой
