рядовым. Успешность его объяснения не оставляла сомнений.
Сам же Сергей первое время после высадки несколько демонстративно отлеживался в прибрежной полосе. Было забавно наблюдать этого «слоника», сидящего по грудь в воде. Глубоко погрузившись в мысли о происходящем, он ошеломленно смотрел на океанские волны, на закат. Человек из России, ни разу не бывавший на море, оказался на необитаемом острове в Карибском море! Трудно представить, что переживал Сергей в эти минуты.
Основная масса островитян в это время продолжает мельтешить вблизи оператора, дабы привлечь его внимание. Увы, и я грешу поначалу тем же. К счастью, это проходит достаточно быстро. Мы действительно в стрессовой ситуации, хотя поначалу не осознавали этого. Надо успеть сделать кучу дел, чтобы организовать сносную ночевку, а вместо этого ведем себя, как начинающие актеры на кинопробах, любой ценой стремясь привлечь внимание режиссера.
Часа через полтора после высадки стемнело. Луна еще не успела выглянуть, а звезды не так ярки. Сколько всяких умных книжек о тропиках прочитал каждый из нас! Все они рассказывали о многочисленных представителях ядовитой флоры и фауны, которые просто обязаны лезть из всех щелей на бедных робинзонов. Поскольку опыта общения с джунглями и тропиками ни у кого нет, мы, признаться, в различной степени напуганы своими книжными знаниями.
Редкие перемещения по лагерю сопровождаются частыми односложными репликами. Скорее, это не обмен информацией, а проверка наличия соплеменников. В воздухе то и дело вспыхивают огоньки, которые перемещаются в пространстве с такой частотой и яркостью, что все сначала пугаются, а затем, поняв, что это некое подобие наших светлячков, просто завороженно наблюдают.
Благо, что высадка произошла в ночь полнолуния. Луна через какие-то полчаса взбежала на небо и закрепилась на нем основательно. Ее размер поражает. Это не тот маленький кружочек в России, который вызывает столько романтических мыслей и настроений. Над нами огромный светящийся каравай, который пробуждает такое невероятное количество эмоций, что осознать их невозможно.
Осмелев немного при свете луны, передвигаемся в сторону берега. Переносим оставшиеся вещи, складываем в центре лагеря сундуки и ящики. Кто-то предложил положить плот на ящики, чтобы приподнять его над землей. Это все наши книжные знания рвутся наружу. Возвысившийся плот сразу придал некоторую оформленность лагерю.
Решаем спать. Как и спальники, вся одежда, извлеченная из рюкзаков, безнадежно мокра, но желание сна и накопившаяся усталость заставляют пренебречь этими мелкими неприятностями. Страшно подумать — мы уже третьи сутки плохо спим! В самолете не очень-то выспишься.
Спать в мокром спальнике мне уже приходилось. Это была одна из самых тягостных ночей в моей жизни, поскольку я находился тогда в палатке на высоте 3000 метров. Случилось это в горах Киргизии, когда мне было 13 лет. Спальник промочили во время дневного перехода, к тому же всю ночь дул невероятной силы ветер. Ни той ночевки, ни всего десятидневного похода я, конечно, не забыл. Как никогда не забуду и нашу первую ночь на острове.
Сначала все пытаются устроиться на плоту — в тесноте, да не в обиде, а главное, теплее. Единственное «но»: стебли бамбука, из которых сделан плот, каждый диаметром сантиметров двадцать. Никто из нас йогом не был, поэтому все испытывают естественный дискомфорт. С непривычки заснуть никому не удается, разговорчики в строю после отбоя кажутся бесконечными. Все шутят, делают порой совершенно бессмысленные замечания, желая просто поучаствовать в беседе. Чувство юмора наличествует в разной степени у всех, кроме Игоря. Он воспринимает все очень серьезно. Так что каждая шутка, уперевшись в стальное понимание проблемы Игоря, имеет свое логическое продолжение. Никто не выказывает слабости, не жалуется на сырость, голод, холод, неудобства и прочие лишения. Лежа на спине, можно наблюдать невероятной красоты и неземной сказочности картину. Море звезд на небе, в центре которого выделяется Млечный Путь. И луна… Огромная, добрая и теплая, светящая, словно мощный прожектор, — ЛУНА…
Борис предложил пойти спать на берег — песок ведь мягче земли. Я соглашаюсь, потому что знаю — в скоплении людей не смогу уснуть, если кто-то рядом не спит. Игорь раскритиковал нашу затею, но, устроившись на песке, я через мгновение заснул, забыв про мокрую одежду на теле, про опасных насекомых и жгучее желание исследовать при свете луны территорию вокруг лагеря. Тем временем какие-то твари ползают вокруг… Это совершенно определенно. Уже раза три раздавались крики девушек, недавно отправившихся на покорение близлежащего пространства в стремлении переодеться без свидетелей. Что это такое ползает на земле — никто не знает, хотя Игорь выдает различные предположения. Начиная от змей и заканчивая гигантскими муравьями. Как выясняется, это и есть тонкий юмор Игоря.
Сон был настолько крепким, что трудно сказать, сколько он длился. Следующий отрезок сознания начинается с того, что кто-то теребит за плечо. Открыв глаза, вижу, что пользы от этого никакой — кромешная тьма повсюду. Потребовалось не меньше минуты, чтобы сообразить, где нахожусь. Момент высадки память просто выкинула из головы, перепутав его, видимо, со сном. С трудом осознаю реальность происходящего и переживаю шок по этому поводу. Луна почему-то скрылась с места преступления, зато откуда-то появился ветер.
Оказывается, это Игорь будит меня, приговаривая что-то вроде: «Ваня, пойдем, щас начнется…» Я встаю, надеясь понять, что же «щас начнется», и иду на голос Игоря. Вскоре глаза привыкают к темноте, и я вижу соплеменников, суматошно бегающих по лагерю, будто мы вновь куда-то переезжаем. В памяти вдруг появляется осознание того, куда мы все попали. Наконец окончательно просыпаюсь: чувствую капли дождя на теле и страшный ветер. В лагере паника: к такой подлости погоды мы не были готовы.
В срочном порядке ищем защиту от дождя, одновременно пытаясь спасти разложенные недавно для просушки вещи, которые, конечно, ничуть не высохли, но никому не хочется, чтоб они намокли заново, на этот раз в пресной воде. В ход идут полиэтиленовые пакеты, которыми накрываем всю кучу вещей. Сами прячемся где придется. Большинство решает уйти под плот, но сквозь щели льются потоки воды. Из редких капель и сильного ветра рождается сильнейший ливень. Таких в России, думаю, практически не бывает. Одежда на нас мокрая, но не хочется стоять под дождем, поэтому Терещенко, Ольга, Анька и я прячемся под последним куском полиэтилена. «Крышу» держим руками, являя собой монумент «Сдающиеся в плен фашисты». Ливень неумолим: целые потоки воды обрушиваются на нас. Остальные, прижавшись друг к другу, стойко лежат под плотом. Через полчаса стихия дает небольшую передышку — дождь переходит на шепот. Мы тут же проводим «летучку».
В обсуждении ситуации участвуют все, но активнее всех Боря, Игорь и я. Часто встревают Надежда и Наталья. Они тоже хотят внести посильную лепту в суперскоростное строительство дома. Надя всякий раз выдает с небольшими паузами с десяток альтернативных вариантов. Каждый из них для нее хорош, пока не поступит от нее же следующее предложение. Наташа очень громко поддерживает почти каждое предложение, настаивая, что теперь-то все решено и всем надо дружно взяться за дело. Как правило, выступления Наташи не остаются без внимания: лавина критики обрушивается как на содержание высказывания, так и на их автора.
Главных спорщиков остается в итоге двое — Игорь и Борис. Первый предлагает ничего не строить, потому что ничего все равно не видно, а с утра начать сооружение «серьезного дома», а не «глупо построенного навеса». При этом Игорь заботится прежде всего об экономии стройматериала, наличие и количество которого вообще неизвестно. Борис утверждает, что в любом случае надо сооружать временный вариант, используя для этого плот, сундуки, полиэтилен. Большинством голосов (семь против одного) решено строить хоть что-то, потому что кожа на пальцах от вечной сырости скукожилась, с волос постоянно капает, а одежда неприятно липнет к телу.
С легкой руки Бориса поднимаем плот на попа под углом сорок пять градусов, а под его край ставим сундук. Тем временем дождь наполняет свои легкие воздухом и с шепота снова переходит на вой. Все пытаются забраться под чахлую конструкцию, предложенную Борисом, но она явно не рассчитана на восьмерых.
Дождь сбавляет обороты, решаю сделать небольшую пристройку к нашему временному убежищу. Ни бревен, ни другого стройматериала поблизости нет, а идти за ними неизвестно куда в глубь зарослей, где все шевелится и дышит, — желания нет. Анька предлагает свою помощь по расширению жилплощади, потому что уместиться всем табором без меня под плотом почти так же трудно, как и со мной.
Помощь принимаю на «ура». Решаем натянуть последний кусок полиэтилена возле плота с тем, чтобы в сидячем положении оставаться в той степени промокнутости, которая уже достигнута. Но тут дождь вновь
