Юноша улыбнулся.
— Эти твари не так опасны, как кажется, когда привыкаешь иметь с ними дело.
Его замечание заставило меня призадуматься.
— А много ли их водится в этой части леса?
Вытирая меч о листву, он кивнул.
— В лесу встречаются всякие чудовища. Бывают и покрупней.
— Вот дьявольщина!
Разумеется, я беспокоился не только за себя.
— А вам не встречалась девушка — другая девушка — на этой дороге?
Он взглянул на меня с сочувствием.
— Нет, я путешествую в стороне от дорог. А вашу даму похитили?
— Навряд ли я могу называть ее своей дамой, — признался я. — Я всего лишь ее друг, — запинаясь, объяснял я ему, — и.. и к тому же глухой лес — не самое подходящее место для женщин.
— Знаю-знаю, — он пощелкал языком. — Но, уж поверьте моему опыту, их сюда так и тянет.
Отполировав меч до блеска, юноша вложил его в ножны.
— Надо бы пойти и взглянуть на эту бедную девушку.
— Куда вы отсюда направитесь? — спросил я его, шагая с ним рядом. Я надеялся, что нам с ним по пути, но он махнул рукой в сторону леса.
— Я вернусь туда, где оставил лошадь, и верхом стану преследовать раненого зверя.
Юноша говорил спокойно, с деловитым видом.
— Этих тварей следует добивать до конца.
Он был прав, и любые комментарии казались излишними. Но я все же снова вернулся к этой теме:
— Мне кажется, вы уже внесли свою долю в правое дело, — рискнул я заметить.
— Одной доли для подвига мало, — улыбнулся он. Наконец мы подошли к рыцарю, и юноша, посерьезнев, осведомился:
— Дама, я надеюсь, не очень пострадала?
Рыцарь, к которому юноша обратился, поднял на него огорченное лицо.
— Она еще не пришла в себя, — ответил он.
— Но она дышит, и пульс хороший, — заверил мой соратник после беглого осмотра, — если вы можете»
— Вон сюда идут еще двое, — перебил я его, — мужчина и женщина.
— Вам окажут необходимую помощь и предоставят приют. Наверняка эти люди живут неподалеку, — заметил юноша.
И я, и мой новый знакомый не без облегчения почувствовали, что можем сложить с себя ответственность за травмированную девицу и заняться собственными делами.
— Мне пора в дорогу.
Делать был нечего, я вновь оставался один.
— Не скажете ли вы мне, куда ведет эта дорога? Кстати, мое имя Шендон.
— А мое — Калидор.
Тряхнув головой, он снял стальную рукавицу и пожал мне руку.
— Об этой дороге я ничего не знаю, но думаю — она приведет вас в какой-нибудь замок.
Он уже направился к своей лошади, но я спросил его:
— А где тут можно переночевать?
Он какое-то время смотрел на меня с недоверием, но убедился, что я его не разыгрываю.
— В замке, разумеется, где же еще? Там вам окажут наилучший прием, и там, возможно, вы встретите свою даму.
Я продолжил свой путь, но лес мне уже не казался таким идиллически тенистым прибежищем, полным отрады. Стоило треснуть ветке — и мне уже мерещились ужасные чудища. Они наблюдали за мной из сгущающегося сумрака. Их урчание я слышал в шорохе колышущейся на ветру листвы.
Поначалу я стремился только к тому, чтобы поскорее догнать Розалетту и стать ее проводником. Но чем ближе становилось к ночи, тем желанней представлялась мне встреча с ней на ночлеге, в какой-нибудь уютной надежной хижине. Наверняка она сидит где-то за ужином, а я вот плетусь, обессилевший и голодный, через холодный, ночной лес, полный рыскающих зверюг.
Так мое сочувствие переместилось от девушки к собственной персоне. Положение дел стало выглядеть иначе. Злоключения мои прекратятся, как только я выйду из леса или когда приду в замок, о котором говорил Калидор. Второе казалось мне предпочтительней. Предавшись мыслям о замке, я безусловно уверовал в его существование. Калидор не сказал мне точно, где он находится, но на его слова можно было положиться. Замок, очевидно, где-то неподалеку, всего в нескольких милях ходьбы.
Я шагал бодро, хотя сумерки усугубили мою усталость. Но как я ни спешил, замок все не появлялся. Однако я не отчаивался. Я был убежден, что цель близка, и трудности только раззадоривали меня.
Если говорить о настроении в целом, то я был раздражен. Мне всегда досадно, когда приходится испытывать беспокойство. Я разуверился, что найду Розалетту, к тому же сбил в кровь ноги, и все тело мое гудело от усталости. От голода сосало под ложечкой.
— Стой! — услышал я вдруг чей-то голос из темноты. — Ни шагу вперед!
С клена спрыгнул на дорогу человек; он расхохотался, когда я подскочил от испуга. Это разозлило и обрадовало меня одновременно. Наконец-то я мог излить на кого-то свою злость.
— Ты это мне говоришь? Или так, дерешь горло почем зря?
Я подступил к нему с нарочито вызывающим видом. Незнакомец посуровел.
— Соображай, что мелешь! Делай, что велено. Этот крепко сложенный парень был одет во все зеленое. Особенно нелепой на таком верзиле казалась маленькая шапочка с пером. В сумерках я недостаточно отчетливо видел лицо парня, однако безошибочно прикинул расстояние до его подбородка. В руках у детины была большая палка, но я подошел слишком близко, чтобы он мог пустить ее в ход.
— Вот что, господин хороший, — заявил я. — Движение тут двустороннее, и на этой тропе хватит места, чтобы разойтись двоим. Посторонись и дай мне дорогу.
— Так и быть, я тебя пропущу, — ответил он мне с ледяным спокойствием, которое меня взбесило, — но для начала ты ответишь мне на парочку вопросов.
— Каких же?
— Куда ты направляешься и чем можешь со мной поделиться?
Я качнулся к нему и процедил:
— Для тебя я припас одну хорошую вещицу.
Довольный моей покладистостью, он снял с палки руку и прищелкнул пальцами.
— Поглядим. А ну-ка повернись, я тебя…
Он не закончил: я схватил его за руку, резко потянул на себя и нанес апперкот под подбородок. Он еще падал, когда кто-то дернул меня за ноги. Упав на землю и дважды перекатившись, я сжался в комок. Но никто меня больше не трогал, хотя рядом с собой я видел чьи-то ноги. Переводя взгляд все выше и выше, я наконец добрался и до макушки. Передо мною стоял великан семи футов роста, огромный, как Кардиффский Гигант. Лицо его было грубым, но голос прозвучал неожиданно добродушно:
— Пошли поговорим по душам?
Меня молча окружили семь или восемь его товарищей.
— Идти так идти, — буркнул я, вставая и отряхиваясь, — но предупреждаю: кроме аппетита, у меня ничего нет.
— Не ты один такой, — отозвался верзила.
7. Под зеленой листвой
На месте меня обыскивать не стали, а повели в лес. Ветви деревьев смыкались высоко над нашими головами. Ночь еще не наступила, и можно было различить цвета. Мы деловито шагали по тропе, как если бы торопились на работу.
Разбойники, казалось, пришли в доброе расположение духа. Они оживленно болтали и перекидывались грубыми шуточками, то и дело затевая мальчишескую возню. Это взбодрило меня, хотя, конечно, я не разделял их веселья. Освободиться я даже не пытался: тем более, что великан тащил меня за руку.
