пробьется на подбородке несколько волосков.. — Он снова подмигнул мне. — Николен хочет остаться у нас и стать разбойником. А как ты насчет этого?
Я замялся, не решаясь ответить, и он понимающе улыбнулся.
— Я всегда стараюсь помочь нашим гостям. Искать твою подругу, впрочем, не буду, даже если бы и мог заставить ее полюбить тебя. Но если ты нуждаешься в приюте, побудь с нами недельку-другую.
Значит, Розалетта проскользнула мимо патрулей Робина… Тогда она наверняка блуждает теперь где- нибудь неподалеку. Найду я ее в конце концов или не найду, поиски оставлять нельзя — иначе душа у меня будет не на месте. Кроме того, в лагере Робина не надо заботиться о пропитании.
— Спасибо, я подумаю, — сказал я.
— Обмозгуй хорошенько. Человек, способный уложить Скарлока, потратит годы впустую, если изберет мирную жизнь.
Робин очистил нож, воткнув его в землю, и выпрямился.
— Пойду прослежу, чтобы еды было вдосталь, а выпивки — чуть меньше, чем они способны выпить. Увидимся позже.
Я поразмыслил над предложением Робина. Жизнь в лесу, возможно, не так уж плоха. Правда, пока мне представили только ее выгодные стороны. Иные из разбойников еще жевали, многие отужинали и подобно мне наслаждались покоем, заключив перемирие с собственным чревом. Костры, на которых готовили пищу, догорали, но главный костер еще полыхал. Все старались устроиться поближе к огню. Николен предложил последовать их примеру.
Думать ни о чем не хотелось, но одна мысль продолжала меня тревожить.
— А как выглядела та девушка, которую ты встретил у ручья?
— Не помню. — Николен улыбнулся и пожал плечами. — Я к ней особенно не присматривался.
Но, черточка за черточкой, я вытянул из него подробное описание. Да, конечно же, это была Розалетта.
— А далеко ручей от того места, где тебя заграбастали? — поинтересовался я.
— Неблизко. А с чего это вы решили, что она появилась здесь раньше вас? Вдруг она раздумала и пошла обратно?
— Тогда бы я встретил ее, — возразил я, — и потом, зачем же ей возвращаться? Даже если это совсем не та, а другая девушка.
Николен взглянул на меня с любопытством.
— Так вы действительно повсюду ищете беглянку?
— Во всяком случае, стараюсь найти.
— Зачем?
Пожалуй, только юнцам свойственна подобная бесцеремонность.
— А зачем вообще мужчины гоняются за женщинами? — Сказав это, я засмеялся — конечно же, над собой. — Но я не за этим ее догоняю.
— Так вы не влюблены в нее, как утверждает Робин?
— Разве обязательно быть влюбленным, чтобы бегать за девушкой? — съехидничал я. — Иногда вам всего-навсего требуется срочно узнать у нее рецепт приготовления хлебного пудинга.
Получив щелчок по носу за то, что сует его куда не следует, юноша с обидой взглянул на меня.
— И мне кое-что известно о мужчинах и женщинах, но Робин говорит…
— Робин уверен, что я влюблен и не прочь за ней приволокнуться. Но он ошибается.
— В самом деле?
Губы юноши насмешливо сморщились, и я почувствовал досаду. Мне захотелось объясниться подробнее.
— Она для меня не больше чем друг, да и это слишком громко сказано. Но я считаю, что ей нечего делать в лесу одной, и хотел бы увериться, что с ней все в порядке.
— Что ж, — юноша помолчал, глядя на огонь, — очень мило с вашей стороны.
Уж поскольку мы взялись за выяснение личных обстоятельств, я решил, что теперь мой черед расспрашивать.
— Что заставило тебя, образованного юношу, присоединиться к этим головорезам?
— Робин тоже образован.
Но ему не удалось увернуться от вопроса.
— Речь идет не о Робине. Я тебя спрашиваю.
— Ну хорошо. Я сказал им так, потому что мне сейчас надо быть в лесу. Заключить с ними мир безопасней. Когда имеешь дело с подобными людьми — ты либо союзник, либо враг.
Он обнаруживал большую мудрость, чем можно было ждать от такого юнца.
— Верно, — согласился я. — Не можешь одолеть — повинуйся. Но что привело тебя в лес?
— Ничего романтического в вашем духе. Я разыскиваю мужчину.
— Он задолжал тебе, или ты хочешь с ним поквитаться?
Николен улыбнулся, задумавшись о чем-то своем.
— Нет, — ответил он, — отношения между нами вполне дружелюбные.
— А, он твой приятель!
Внимание мое отвлек разносчик эля. Я постарался перехватить его взгляд, чтобы он заметил нас.
— Доверху, парень, полегче, полегче. Прибереги эту пену для других.
Костер уже не полыхал так ярко. Бревна догорали, и пламя вспыхивало голубыми язычками. Лица людей вокруг костра не освещались ровно. Огонь выхватывал из темноты лбы, носы, скулы. Невидимые рты производили изрядный гомон. Кто-то ссорился, но чаще всего слышался смех. Несколько разбойников играли в кости, другие беседовали. Справа от меня спорили, как долго надо выдерживать дерево, прежде чем из него можно делать лук. Слева рассказывали небылицы, призывая в свидетели всех святых.
— Так вот какая история со мной приключилась, — начал очередной рассказчик, — за месяц — нет, за два — до того, как я пришел в лес. Миленький кареглазый цыпленочек заглянул в гости к соседям.
За отсутствием подходящих слов он присвистнул.
— Пышечка! Я просто остолбенел. А она давай мне делать глазки, хоть я и не думал ничего такого. Она была совсем ребенок, только из монастыря, ясно?
Кому-то из слушателей, очевидно, когда-то тоже приходилось бороться с подобными искушениями.
— Да, — подтвердил другой, — я знаю, как это бывает. Становится как-то не по себе.
— Вот-вот. Неделю-другую все так и тянулось, пока однажды вечером…
Я так и не узнал, чем закончилась история, хотя нетрудно было догадаться, что благородства рассказчика хватило ненадолго. По другую сторону костра поднялся оглушительный гогот. Его прервал звук рога.
— Что происходит? — властно спросил Робин.
— Маленький Джон! Маленький Джон! — дружно завопили разбойники.
— Дьявольщина! — выругался верзила. — Пусть кто-нибудь другой споет. А я буду пить. Робин засмеялся.
— Заберите у него эль и втолкните в круг, — посоветовал он.
Сделать это оказалось непросто. Шестеро или семеро человек покатились от Джона кубарем, но целая орава разбойников, навалившись, все же одержала над ним верх. Оказавшись в кругу, Джон перестал противиться всеобщей воле. По всему было видно, что ему приятна просьба его собратьев и он готов удовлетворить ее.
— Сейчас, вот только отдышусь немного, — сказал он. — И запомните. Молодчику, который выпьет мой эль, я втолкну в глотку рог вместо закуски.
Сначала я подумал, что над великаном все просто шутят. Но вот он запел — и я понял, что ошибался. Голос Джона звучал грубо, но весьма выразительно:
По слухам, с поличным меня поймали —
Под зеленой листвой, —
Шериф прискакал, вслед гончие мчали —
Под зеленой листвой.
Закон есть закон, сомневаться тут нечего:
