уходили, исполнив свои сокровенные желания или же уступив более богатым покупателям, но толпа увеличивалась за счет вновь прибывающих. Распорядитель, передав микрофон своему напарнику, удалился в тень.
Карен уже собиралась предложить последовать его примеру, как вдруг ее захватила та лихорадка, о которой предупреждала Черил. Она налетела с внезапностью приступа несварения желудка, когда распорядитель уже приготовился снимать с торгов коробку всякой рухляди, стартовая цена на которую опустилась до двух долларов. Не успела Карен сообразить, что делает, как замахала над головой карточкой с номером.
— Два пятьдесят, — протянул распорядитель. — Кажется, мне послышалось три доллара?
Этого он не мог услышать по той простой причине, что в коробке не было ничего, кроме двух ржавых номерных знаков и красной гипсовой собачки с отколотым ухом. Помощник распорядителя поставил коробку к ногам Карен, и Черил хихикнула:
— Зачем ты купила это?
— Не знаю, — призналась Карен.
Они осмотрели гипсовую собачку.
— Редкий образчик народной старины, — сказала Черил.
Обменявшись взглядами, обе расхохотались.
— Я тебя предупреждала, — наконец выдохнула Черил, вытирая слезы. — Отдай карточку.
— Нет-нет. Все в порядке, — заверила ее Карен, не выпуская волшебный кусок картона. — Обещаю, больше такого не повторится.
Распорядитель направился к последнему ряду ветхой мебели. Черил взглянула на часы.
— Пойдем чего-нибудь перекусим, заодно посмотрим, что там на улице. Ему потребуется полчаса, чтобы расправиться с этим хламом.
— Обожди минутку, — рассеянно произнесла Карен. — Я хочу узнать, сколько он попросит за эту старую ржавую печку.
— Ты не голодна?
— Нет. Но эту печку я смогла бы...
— Карен!
— Да-да, все в порядке, — пробормотала Карен, позволяя увести себя.
Она была рада тому, что с ней есть кто-то сведущий: она ни за что не догадалась бы привезти стулья, а теперь, когда приступ аукционной лихорадки прошел, она почувствовала, что ноги дрожат от усталости. Они отыскали свои стулья, и Карен со вздохом облегчения свалилась на один из них.
— Мне надо было бы предупредить тебя, чтобы ты захватила головной убор, — сказала Черил, озабоченно глядя на горящее лицо Карен.
— Со мной все в порядке. Позволь мне просто посидеть немного.
— Подожди здесь, я принесу чего-нибудь попить.
Она вернулась с прохладительными напитками, бутербродами и двумя пирожными. Карен решила на время забыть о диете: пирожные домашнего приготовления были очень вкусными. Отдохнув и подкрепившись, она уверенно направилась к стоящим под навесом столам, и довольная Черил последовала за ней.
Карен захотелось задержаться возле посуды. Некоторые предметы, особенно расписанные вручную баварские и австрийские вазы, показались ей очаровательными. Однако она видела, как Джули продала одну чашку за триста долларов, а другую, внешне точно такую же, — за двадцать пять, и поэтому решила не заниматься фарфором и хрусталем. Просто в этом она не разбирается, и нет нужды становиться знатоком во всех областях антиквариата.
Один стол был завален бельем и пледами. Лучшие образцы висели на деревянных стендах, и Карен алчно протянула руку к расшитому покрывалу, каждый квадрат которого был украшен своим рисунком.
— Это покрывало-альбом, — сказала Черил. — Каждый квадрат расшивала новая подруга...
— Я знаю, у Джули есть такой. Она продает их по пятьсот и шестьсот долларов. Если бы я купила его за двести...
— Не купите, — сказала какая-то женщина, скрупулезно изучающая это покрывало.
Карен внимательно оглядела ее. Женщина была приблизительно ее возраста, обладала приятной внешностью, темные волосы были схвачены на затылке в хвост, а вокруг рта лежали веселые морщинки, но Карен подумала о другом. Все присутствующие на торгах превратились теперь для нее в вероятных противников, и она приготовилась ненавидеть всех и каждого.
— Вы тоже собираетесь участвовать? — подозрительно спросила она.
— Возможно. Но мне тоже не достанется. Видите вон ту девицу? — движение большого пальца указало на высокую светловолосую женщину, безвкусно одетую в вязаное платье, рейтузы и туфли на высоком каблуке. — Это Лиз Нафцигер. У нее денег больше, чем у самого Господа, и она собирает подобные вещи. Она превысит любую мою ставку, так как мне необходимо помнить о собственной выгоде.
— Вы торгуете антикварной одеждой?
— У меня магазин в Харпер-Ферри. Пледы, покрывала, старинные кружева, одежда.
— Моя подруга тоже специалист в этом деле, — гордо заявила Черил. — Она занимается антиквариатом.
— О? — Улыбка женщины поблекла; они с Карен озабоченно оглядели друг друга. — Где находится ваш магазин?
— У меня его еще нет, — произнесла Карен. — Я только начинаю. Если по-честному, я не знаю, что делать.
— Родственные души. — Женщина протянула смуглую запыленную руку: — Хелен Джонсон.
Карен представила себя и Черил.
— Я не хочу делать ставки против вас... — начала Карен.
— Да, вам еще многому предстоит учиться, — резко сказала Хелен. — Торговаться надо со всеми и каждым, и пусть слабейший проваливает к дьяволу. Однако не пытайтесь угнаться за Лиз, если у вас нет желания просто повысить цену, назло ей. Кстати, о том, чтобы делать назло, — видите вон ту толстую коротышку с розовыми щеками и милой улыбкой? У нее магазин в Балтиморе. У вас за спиной она может поменять коробки.
— Не понимаю.
Хелен пнула стоящую под столом картонную коробку обутой в сандалию ногой.
— Предположим, вы порылись в этих коробках и нашли что-то такое, что вам понравилось. Вы покупаете целый лот, но только один предмет представляет для вас ценность. Итак, коробка выставляется на продажу, вы делаете ставку, покупаете все задешево и думаете: гип-гип ура — до тех пор, пока не посмотрите поближе и не обнаружите, что того предмета, который вам нужен, нет. По странной случайности он оказывается в коробке, которую только что приобрела Марджи.
— Очень любезно с вашей стороны предупреждать меня о таких вещах, — застенчиво сказала Карен.
— Вы поймете, что гораздо лучше поддерживать хорошие отношения с товарищами по несчастью, — сказала Хелен. — Мы можем время от времени помогать друг другу, потому что мы не соперничаем в обычном смысле этого слова; наш товар уникален. Если покупатель спросит фасон или размер, которого у меня нет, я пошлю его к вам, и вы сделаете то же самое. Если вам попадется неплатежеспособный чек, вы предупредите меня, и наоборот. Если заработаешь репутацию честного торговца, то и с тобой будут обращаться честнее. Однако на особые любезности не рассчитывайте, — с улыбкой добавила она. — Даже от меня.
— Но разве торговцам не имеет смысла договориться заранее и не мешать друг другу: покупать по очереди вещи, которые им всем понравились?
Хелен постаралась изобразить возмущение:
— Что вы, Карен, это же неэтично и даже просто аморально! — Веселье, которое она пыталась скрыть, выступило двумя ямочками на щеках; усмехнувшись, она добавила: — Уверена, у вас и в мыслях нет ничего подобного — как и у меня. По крайней мере, это не следует обсуждать вслух.
С деланным безразличием она обратилась к куче белья, которую дотошные покупатели оставили в
