— Ты ведь не оставишь меня, правда? — спросила она.
— Нет.
Келли приобняла Арно и Рэндалла.
— Вы двое — самые лучшие парни, которых я встретила в Нью-Йорке. Если не считать моего кузена Джонатана, и этого ненормального Микки, и этого тихого, унылого Дэвида, который напоминает парней у меня дома.
Она задрыгала ногами и засмеялась.
— Я в середине следующей недели поеду в Саут Бич; там открывается моя выставка, и надо пообщаться с прессой, — сказал Рэндалл Келли. — Поедешь со мной?
— Она уже пообещала, что будет со мной, — быстро сказал Арно.
— Ух ты! — воскликнула Келли. — Саут Бич, вместе с вами обоими! Это будет самая крутая поездка за всю мою жизнь.
Арно и Рэндалл посмотрели друг на друга, скрестив руки на груди.
— Поедем завтракать во «Флорент», — предложил Рэндалл.
— Отлично, мне нравится это место, — согласился Арно.
— Классно! — сказала Келли.
Рэндалл засмеялся, Арно его смех показался раздражающим, и он взглянул на Келли, чтобы понять, разделяет ли она его мнение. Но Келли уже направилась за Рэндаллом к лестнице.
Арно вскочил и поспешил следом.
УЖАСНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Милое тихое воскресное утро
В воскресенье около полудня я в одиночестве пил кофе на кухне и просматривал толстый воскресный выпуск «Нью-Йорк тайме». Ненавижу воскресный «Тайме». Он весит килограмма три, и в нем масса нелепостей и вранья. До того как отец переехал в Лондон, мы обычно читали его вместе, и он отмечал все сомнительные, с его точки зрения, места в газете, касалось ли это бизнеса или любой другой сферы жизни.
Это было несколько утомительно, но забавно. Так что я позвонил ему, чтобы поговорить о нелепостях, которые печатают в газете, но его не было дома, или он не брал трубку.
Тут я набрел на особенно смешной раздел — «Мужская мода». Я знал, что умру со смеху от нелепых нарядов, которые эти придурки называют модой. Я отложил газету и решил обзвонить всех и выяснить, что с ними произошло накануне.
Начал с Арно; он взял трубку, видимо полагая, что звонит кто-то другой.
— Я на тебя сердит, что ты вчера не пришел, да к тому же завлек мою маленькую, невинную кузину и занимался с ней бог знает чем.
— Остынь, Джонатан, — сказал Арно. — Я только что вернулся домой, и уже выслушал нотации от своей мамы.
— Неужели? Ну и спросила тебя мама, как далеко у тебя зашло с моей кузиной? А ты видел, как Дэвид плакал по ящику прошлым вечером? Наверно, он узнал про тебя и Аманду — Может, он просто расстроился из-за игры.
— Да уж, лучше для тебя, чтобы Аманда не сказала ему, чем вы с ней занимались.
— Ты прав, — согласился Арно.
— Так что там с моей кузиной?
— А что, собственно, тебя беспокоит?
Я хмыкнул, поняв, что, во-первых, я не должен ее ревновать, потому что она моя кузина; во-вторых, Арно развлекался с Амандой и, возможно, поломал ее отношения с Дэвидом, нарушив тем самым наше единственное соглашение, заключенное еще в пятом классе. Сумею ли я сохранить нашу компанию, если Дэвид узнает, как поступил Арно? Возможно, Пэтч смог бы помирить нас, но где его черти носят? Я понятия не имел.
— Как ты мог так поступить с Дэвидом?
— Спроси Аманду Это была ее идея, и поверь мне, что я сожалею об этом.
— Хм, — пробормотал я.
— Послушай, ты ведь не скажешь Дэвиду, правда? — спросил Арно.
— Нет, — сухо сказал я. — Это бы его убило.
Мы повесили трубки.
Потом я позвонил Дэвиду, но он не ответил. Я позвонил Микки, с тем же результатом. Так что я сдался.
Вероятность того, что Микки знает, где его мобильник, так же мала, как хорошая пара ботинок в разделе мужской моды в «Нью-Йорк тайме».
Я сидел, вертя на столе телефон и раздумывая, что мне делать. Затем я открыл газету и стал рассматривать фотографии мужчин в уродливых деловых костюмах и белых официальных рубашках, как это принято на Уолл-стрит.
Тут я услышал посторонний звук и вспомнил, что у нас в доме гости. В кухню вошла Келли. Сказать, что она неуверенно держалась на ногах, значит, ничего не сказать. Она ухватилась за стол, как тонущий хватается за борт лодки.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросил я, стараясь придать себе суровый вид.
Но это у меня плохо получилось. Несмотря на похмелье, она выглядела весьма привлекательно и сексуально. Ее губы были припухшими, в розовой помаде, волосы растрепаны, но не как после сна, а как после веселой вечеринки.
— Пойду лягу, — сказала она. — Где мама?
— Они обе пошли по магазинам.
— Очень удачно.
— Да. Долго веселились?
— Только что пришла.
— Ты готова к завтрашнему собеседованию в университете Барнард? Кофе хочешь?
Я налил дымящегося кофе и протянул ей. Она потянулась за чашкой, ей понадобились две руки, чтобы удержать ее. Для этого пришлось оторвать их от стола.
Тут запах кофе достиг носа Келли, она уронила чашку, и ее мгновенно и обильно вырвало, прямо на наш кухонный кафель. Затем она рухнула бесформенной грудой из светлых волос, косметики и поношенных туфель на высоком каблуке. Так она и уснула, в один момент.
Между Микки и его отцом иногда возникают разногласия
— Что с тобой случилось? — спросил Рикардо Пардо своего сына Микки.
Его помощники как раз заканчивали разгружать черный фургон «Мерседес», который он пригнал в город. Отец смотрел на сына со смешанным выражением гордости и неудовольствия. Микки молча стоял перед ним в черном купальном халате.
— Мне что, надо повторить свой вопрос?
Микки подумал, не соврать ли ему, но ложь всегда выводила его отца из себя. Рикардо смотрел на сына.
Они были примерно одного роста и очень похожи, только у Рикардо был заметный живот и густая, черная с проседью борода, спускавшаяся на грудь.
— Я слезал крыши в доме Пэтча, чтобы добраться до Филиппы, и упал, — признался он.
— Что-что? — резко спросил Рикардо.
Двое его помощников, разгружавших коробки с банками краски, испуганно попятились.
— Что слышал, — ответил Микки.
— Привет, милый, — сказала его мама Люси, которая только что приехала на собственном «Мерседесе» из Монтока. Она была красивой женщиной — бывшая модель из Венесуэлы. То, что Микки унаследовал черты обоих родителей — грубоватую внешность отца и красоту матери, — производило забавное впечатление.
— Как Филиппа, дорогой? — спросила мама.
— Ее отец не позволяет мне встречаться с ней.
