ударов хватит? Получишь как тогда, только сильней. Согласны, парни?
— Да, пятьдесят, но как следует! — закричал Шелли. — Он так приложил меня в Топике!
Остальные его поддержали, а один выкрикнул:
— Мы потренируемся на Виннету и Олд Шеттерхэнде, которые получали в десять раз больше ударов, чем мы с вами, — это те самые мошенники, что заставили нас у бонансы раскапывать какую-то бумажонку вместо золота.
Я хочу вернуться только к одной сцене. Генерал угрожал, и трампы смеялись, а Олд Уоббл отпускал свои жутковатые шуточки. Когда раздались первые удары, Виннету толкнул меня, и мы поползли назад через лес. Нам нужно было еще подобраться ко второму костру. Апач спросил меня:
— Что предложит мой брат сделать с бледнолицым, которого называют «Генералом»?
— Посмотрим. Трампы обязательно захотят от него избавиться. Жить, я думаю, они ему позволят только до утра, поэтому нам надо забрать его нынешней же ночью.
Мы осторожно двигались от дерева к дереву. Дорога обратно оказалась вдвое длиннее дороги туда. Не прошло и четверти часа, как мы услышали звуки, похожие на то, как будто кто-то обламывает ветви. Бросившись на землю, мы приложили ухо к подстилке из листьев. С той стороны, куда мы двигались, безусловно, тихо крались какие-то люди. Они крались!
— Уфф! — произнес Виннету. — Это те самые люди, что сидели у нижнего костра?
— Судя но тому, как мягко они ступают, это индейцы.
— Да, это краснокожие. Откуда и куда они движутся? От одного костра к другому? Может, им надо туда, где наш лагерь?
— Надо это выяснить, Виннету.
— И как можно скорее, наши спутники в опасности. Им ничто не будет угрожать, если среди них окажется мой брат Олд Шеттерхэнд.
— То есть, если я тебя правильно понял, ты предлагаешь мне вернуться в наш лагерь?
— И как можно скорее, только смотри, чтобы тебя не задержали трампы.
— А ты?
— Я пойду вниз, ко второму костру.
— Если индейцы окажутся между тобой и нами, тебе не ускользнуть!
— Хау! В такую простую ловушку Виннету не заманишь.
Он исчез из виду, а я повернул в другую сторону. Мой маршрут был теперь куда опаснее — где-то передо мной маячили индейцы. Я предположил, что их цель — полуостров, и забрался поглубже в лес, чтобы, не дай Бог, с ними встретиться.
Прекрасные пейзажи, попадавшиеся мне на пути, на этот раз описывать не буду. Никогда прежде я так не волновался, как в тот раз.
Потный, с исцарапанным лицом, я добрался наконец до лагеря, где сразу же, естественно, спросили, где Виннету. Я все рассказал и посоветовал выставить в лесу дозор. Это единственное, что мы могли сделать тогда для нашей безопасности.
Мы все сидели на земле с ружьями в руках. Прошло примерно четверть часа, и тут с полуострова до нас донесся душераздирающий вопль. Индейцы, шедшие перед нами, напоролись на трампов. Но выстрелов не было слышно. Белые не оказали сопротивления краснокожим. Потом снова воцарилась тишина.
Одно-единственное мгновение в ночной тишине леса…
А сколько оно могло изменить, сколько стоило жизней! Таков он — этот кровавый Дикий Запад!
Прошел, наверное, еще один час, прежде чем на полуострове мы заметили еще один костер. И тут же второй — чуть ниже. Еще через два часа я услышал громкие шаги. Это мог быть только Виннету, любой другой человек обязательно стал бы таиться. Это он и оказался. Вождь апачей был так же исполосован ветками, как и я, правда, это мы рассмотрели на следующее утро. Виннету успокоил нас: «Братья могут не волноваться, до утра враг не подойдет!»
Я установил цепь постов и, когда мы снова все собрались, спросил апача:
— Мой краснокожий брат был у последнего огня?
— Был, — ответил тот.
— Те индейцы, что нам встретились, расположились там лагерем?
— Да.
— Ты выяснил, какого они племени?
— Да. Двоих отослали назад, чтобы присмотреть за лошадьми. Олд Шеттерхэнд очень удивится, просто очень!
— Капоте-юта ли это?
— Да, это они со своим вождем Тусага Саричем!
— Ну и дела! Они должны встретиться с Генералом, который уж знает, как их победить. Подозреваю, что эти места знакомы им давно, поэтому они и оказались впереди.
— Да, мой бледнолицый брат угадал: двое часовых, разговор которых я подслушал, говорили об этом, и я слышал: Генерал отправился к острову и не вернулся, индейцы были заняты его поисками.
— А что ему там было надо?
— Этого он не сказал. Он никого не захотел брать с собой. Это какой-то секрет. Индейцев это задело, и, когда стемнело, они последовали за Генералом. Как только индейцы увидели трампов, они напали на бродяг и освободили Генерала.
— Мой брат Виннету побывал там еще раз?
— Да, но юта погасили свой костер.
— Почему?
— Этого Виннету не знает.
— А ты не видел их?
— Не видел и даже не слышал.
— Что же делать? Генерал нам нужен позарез!
— Если огонь не горит, у нас это не получится. Невозможно захватить.
— К сожалению, ты прав. Давай подождем, пока они его разожгут. Нам просто ничего другого не остается. Или у тебя есть более разумное предложение?
— То, что придумал Олд Шеттерхэнд, мне нравится!
— Тогда давайте ложиться спать, но выставим двойную охрану.
— Виннету все понял. Мы находимся в опасном месте, где нужно быть предельно осторожным, спать нужно не на берегу, а в глубине леса, чтобы капоте-юта не обнаружили нас с первыми лучами солнца.
И мы уползли дальше в лес, оставив лошадей пастись неподалеку. Один страж остался с ними, один — у нас. Все было спокойно, и я уснул.
А когда я встал, день уже два часа как занялся. Я рассердился, что меня так долго не будили, но Виннету сказал успокаивающе:
— Мой брат ничего не потерял. Я нес дозор последним и за это время успел все хорошо обдумать. Нам нельзя нападать на юта на полуострове и брать у них пленных. Нужно узнать, куда они поскачут, и напасть в более укромном месте. Мой брат Шеттерхэнд знает, что побеждает всегда тот, кто определяет место боя. И мы воспользуемся этим преимуществом.
То, что он сказал, было разумно и верно, и мы остались лежать там же, где лежали, ожидая отхода индейцев.
Виннету выдвинулся немного вперед, заняв наблюдательный пост. Лошади находились с нами в лесу.
Час шел за часом. Полуостров оказался дальше, чем представлялось нам в темноте, и рассмотреть, что там происходит, было трудно. Виннету, хотя нас и успокаивал, но по существу ничего утешительного не мог сказать. Потом он объявил, что слышит громкие удары — юта рубили томагавками дерево. После полудня они наконец тронулись. Стоя от них в сотне шагов за деревом, он наблюдал за их отъездом…
— А забрали ли они своих коней оттуда, где горит второй костер? — спросил я.
— Да, забрали, — ответил он. — Я видел, как они это сделали.
— Ты всех их видел, когда они отъезжали?
— Нет, нас загораживали деревья, слишком много стволов.
