как они бегут от холма к холму, истекая слюной, в то время как их натренированное на оружие зрение ищет цель. Чесна бежала по дну оврага, раня о камни ноги, но не останавливаясь и не реагируя на боль. Майкл бежал за ней по пятам, дым окутывал их. Мышонок все еще дышал, но затылок Майкла вымок в крови. Гулкий взрыв третьей дымовой гранаты раздался среди деревьев слева от них. Над ле– сом кружили и вопили черные тучи ворон.
С вершины холма кидались вниз и в дым фигуры. Чесна поймала их взглядом, и ее короткая очередь заставила их залечь. Винтовочная пуля срикошетила от края скалы рядом с ней, и осколки камня ударили ей в руку. Она огляделась кругом, лицо ее блестело от пота, а глаза были дикими; Майкл увидел в них страх попавшего в западню зверя. Она про– должила бег, низко пригибаясь, и он на подгибающихся ногах последовал за ней.
Овраг закончился и опять уступил место лесу. Среди деревьев зме– ился в мшистых берегах ручей. Впереди был поворот дороги, а под ним проходила каменная труба, в которую вливался ручей, ее отверстие было забито травой и тиной. Майкл оглянулся и увидел выбегавших из окутан– ного дымом оврага солдат. Еще солдаты сбегали по склону холма, пря– чась за деревьями. Чесна уже стояла на коленях, начав проталкиваться в забитую тиной трубу.
– Давай! – подгоняла она его.– Не медли!
Это было узкое место. И, глядя на него, Майкл понял, что с Мы– шонком ему ни за что не пролезть через эту трубу раньше, чем солдаты настигнут их. Решение было принято им в одно мгновение; в то время как Чесна, лежа на животе, залезала в трубу, Майкл повернул в сторону и побежал от ручья в лес. Чесна продолжала пробираться сквозь тину, и пропитанная грязью трава сомкнулась за ней.
Винтовочная пуля срезала сосновую ветку у Майкла над головой. Он зигзагами бежал между деревьев, пока газовая граната не разорвалась у него почти под носом, заставив его отвернуть в сторону. Эти охотники, мрачно подумал он, знают свое дело. Он хрипло дышал, силы покидали его. Он продрался сквозь густые заросли, солнечный свет ложился вок– руг золотыми лучами. Он вскарабкался вверх по холму, опять спустился, но тут поскользнулся на ковре из палых коричневых листьев и вместе с Мышонком скользнул в кошмар густых колючих зарослей, расцарапывая одежду и кожу.
Майкл бился, стараясь высвободиться. Он видел, как со всех сто– рон подступают солдаты. Он глянул на Мышонка и увидел, что изо рта маленького человечка потекла кровь.
– Пожалуйста… пожалуйста,– задыхался Мышонок.– Пожалуйста… не дайте им пытать меня…
Майкл высвободил руки и выхватил из-за пояса «Люгер». Он застре– лил первого солдата, в которого быстро прицелился, и остальные припа– ли к земле. Следующие две его пули безрезультатно просвистели между деревьями, но четвертая лязгнула о каску. Майкл прицелился в высунув– шееся побелевшее лицо и нажал на курок. Ничего не произошло; обойма «Люгера» была пуста.
По колючкам ударила автоматная очередь, обдав Майкла и Мышонка грязью. Раздался крик:
– Да не убейте их, вы, идиоты!
Это был Эрих Блок, приникший к земле где-то выше по холму. По– том:
– Бросайте пистолет, барон! Вы окружены! Одно мое слово – и вы будете искромсаны на куски!
Майкл почувствовал головокружение, тело его было на грани изне– можения. Он опять глянул на Мышонка и выругал себя за то, что втянул друга в этот смертельный водоворот. В глазах Мышонка была мольба, и Майкл узнал то самое выражение глаз Никиты, когда давным-давно иска– леченный волк лежал возле рельсов.
– Я жду, барон! – позвал Блок.
– Не дайте… им пытать меня,– прошептал Мышонок.– Я этого не выдержу. Я расскажу им все и я… не смогу с этим ничего поделать.– Его изодранная колючками рука вцепилась в локоть Майкла, и слабая улыбка заиграла на его губах.– Вы знаете… я только что понял… вы ни разу не сказали, как же вас зовут.
– Михаил.
– Михаил,– повторил Мышонок.– Как ангел, да?
Наверное, черный ангел, подумал Майкл. Ангел, для которого убий– ство было второй натурой. Ему пришло в голову, совершенно внезапно, что оборотни ведь никогда не умирали от старости, и никогда Майкл-че– ловек не будет таким, как Мышонок.
– Барон! Пять секунд – и мы открываем стрельбу!
Майкл знал, что гестапо найдет способ сохранять некоторое время жизнь Мышонку. Они накачают его под завязку лекарствами, а потом за– мучат до смерти. Это будет страшный путь к смерти. Майкл знал, что такая же судьба ожидает и его; но ему к боли не привыкать, и пока бу– дет хотя бы один шанс, что ему удастся вырваться и продолжить свое задание, он должен оставаться живым.
Пусть будет так. Майкл бросил «Люгер», и тот звякнул о землю.
Он взялся руками за голову Мышонка, слегка пошевелил ее. Слезы подступили к его глазам, прожигая дорожки на изодранных колючками ще– ках. Ангел, подумал он горько. О, да. Ангел, но проклятый.
– Ты… позаботишься обо мне? – тихо спросил Мышонок, уже впадая в беспамятство.
– Да,– ответил Майкл.– Позабочусь.– И резко повернул его голову.
Спустя мгновение опять прозвучал голос Блока:
– Выползайте на открытое место! Вы оба!
Из кустов появилась одна фигура. В пыли, крови и изнуренный, Майкл снова лег на землю, в то время как шесть солдат с винтовками и автоматами окружили его. Подошел Блок в сопровождении Бутца.
– Где другой? – Он глянул в кусты, увидел неподвижное тело, ле– жавшее в колючих зарослях.– Вытащите его! – приказал он двум солда– там, и они залезли в колючки.
– Стоять,– сказал Майклу Блок.– Барон, вы слышите меня?
Майкл медленно встал и вызывающе уставился в глаза Эриха Блока.
– Куда делась эта сука? – спросил полковник.
Майкл не отвечал. Он вздрогнул, слыша треск одежды Мышонка, рву– щейся на колючках, когда солдаты выволакивали его из кустов.
– Куда делась эта сука? – Блок наставил дуло «Люгера» ниже лево– го глаза Майкла.
– Нечего тут в меня тыкать,– ответил Майкл по-русски. Он увидел как кровь отлила от лица Блока.– Х** вы меня убьете.
– Что он сказал? – полковник огляделся в поисках, кто бы мог пе– ревести.– Это было по-русски, да? Что он сказал?
– Я сказал,– продолжил Майкл на родном языке,– что ты будешь со– сать ослиный хер и свистеть задницей.
– Что, черт возьми, он сказал? – потребовал Блок. Он глянул на Бутца.– Ты был на русском фронте. Что он сказал?
– Я… э… думаю, он сказал… что у него есть осел и петух, который поет.
– Он пытается шутить, или он не в себе?
Майкл разразился горловым лающим хохотом, и Блок отступил на два шага. А потом Майкл посмотрел вбок, на труп Мышонка. Один из солдат пытался раскрыть правый кулак Мышонка. Пальцы не поддавались. Вдруг Бутц шагнул вперед, поднял сапог и каблуком с маху наступил на кулак. Кости хрустнули, как спички. Майкл стоял, потрясенный, а Бутц всем своим весом с хрустом давил на руку. Когда громадный человек поднял сапог, кости были раздавлены и переломаны. Ладонь раскрылась, в ней был Железный Крест.
Бутц склонился, чтобы подобрать медаль.
Майкл сказал по-немецки:
– Если ты ее тронешь, я тебя убью.
Голос человека, уверенный и спокойный, заставил Бутца остано– виться. Он неуверенно моргнул, рука его протянулась, чтобы схватить последнюю собственность мертвеца. Майкл уставился на него, ощущая в своих венах жгучий жар озверения. Он был близок к превращению… очень близок. Если он не сдержится, оно произойдет прямо тут, когда он легко доступен…
Пистолет Блока описал свирепую дугу и ударил Майкла в яйца. Майкл задохнулся от боли и упал на колени.
– Ну, ну, барон,– упрекнул Блок.– Согласитесь, что угрожать – это недостойно благородного человека.– Он кивнул Бутцу, который сгреб Железный Крест в свой кулак.– Барон, нам действительно не помешало бы очень близко познакомиться друг с другом. Вы имеете возможность нау– чится петь в более высоком
