человеческого тела. В этой вони была примесь гниения, разложения, экскрементов и крови. То, для чего все это служило, подумал он, наблюдая за столбами дыма, выбрасываемого из труб, более походило на уничтожение, а не на заключение.
Вдоль дороги со стороны серокаменного строения подъезжали три грузовика, и Майклу было приказано стоять. Он встал на обочине, в за– тылок ему уперся ствол винтовки, а в это время грузовики подъехали. Кролль махнул им остановиться и повел Блока и Бутца к кузову первого грузовика. Майкл наблюдал за ними; пока Кролль говорил, обращаясь к Блоку, красное лицо майора сияло от возбуждения.
– Качество отменное,– услышал Майкл слова Кролля.– Вся продукция Фалькенхаузена всегда только высшего качества.
Он приказал солдату снять и вскрыть один из сосновых ящиков, уложенных в кузов грузовика. Солдат начал вскрывать, действуя своим ножом.
– Вы увидите, что я выдерживаю те стандарты качества, которого вы так строго требуете, полковник,– продолжал Кролль, и Майкл увидел, как Блок кивнул и улыбнулся, удовлетворенный таким лизанием зада.
Последний гвоздь из крышки ящика был выдернут, и Кролль сунулся внутрь.
– Видите? Я готов вызвать на соревнование любой другой лагерь. Ну, кто еще может сравниться с таким качеством?
Кролль держал в руке пригоршню длинных рыжевато-каштановых во– лос. Женские волосы, понял Майкл. Они были курчавыми от природы. Кролль ухмыльнулся Блоку, потом запустил руку в ящик поглубже. На этот раз он вынул густые светло-золотистые волосы.
– О, разве они не прекрасны? – спросил Кролль.– Из этого можно сделать шикарный парик, стоющий на вес золота. Мне приятно сообщить вам, что объем нашей продукции поднялся до тридцати семи процентов. Ни следа вшей во всей партии. Новое распыляемое средство против вшей нам послано самим Богом!
– Я расскажу доктору Гильдебранду, как хорошо здесь идет рабо– та,– сказал Блок. Он посмотрел внутрь ящика, полез в него рукой и вы– тащил пригоршню блестящих волос медного цвета.– О, эти просто велико– лепны!
Майкл смотрел, как волосы падали из пальцев Блока. Солнечный свет осветил их, и от их золотистого оттенка сердце у Майкла упало. Волосы пленной женщины, подумал Майкл. Где ее тело? Он уловил примесь запаха горелой плоти, и его замутило.
Этим людям, трем чудовищам, нельзя позволить жить. Господь про– клянет его, если он, зная про такое, не перегрызет глотки людям, сто– ящим перед ним, улыбающимся и разговаривающим про парики и график вы– пуска продукции. Кузова всех трех грузовиков были загружены ящиками из сосновых досок, загружены волосами, сбритыми с голов, как руно с освежеванных ягнят.
Он не мог позволить этим людям жить.
Он сделал шаг вперед, отойдя от ствола винтовки.
– Стой! – закричал солдат.
Кролль, Блок и Бутц обернулись к нему, волосы все еще падали вниз в ящик.
– Стой! – приказал солдат и двинул Майкла под ребра стволом вин– товки.
Эта боль была ничто. Майкл продолжил двигаться вперед, руки его были скованы сзади наручниками. Он уставился в бесцветные глаза майо– ра Кролля и увидел, как этот человек моргнул и отступил назад; почув– ствовал, как клыки с болью прорезаются сквозь его челюсти, а лицевые мышцы растягиваются, чтобы дать им место.
– Стой, сволочь!
Солдат ударил его стволом винтовки в затылок, и Майкл пошатнул– ся, но удержал равновесие. Он сделал еще шаг к трем мужчинам, и Бутц выступил между ним и полковником Блоком. Другой солдат, вооруженный автоматом, налетел на Майкла и ударил его прикладом в живот. Майкл согнулся пополам и захрипел от боли, а солдат поднял свое оружие, чтобы ударить его по голове.
Пленный ударил первым, коленом ему в пах с такой силой, что тот подлетел вверх и грохнулся навзничь на землю. Сзади горло Майкла об– вила чья-то рука, сдавливая гортань. Еще один человек ударил кулаком ему в грудь, отчего сердце у него дало сбой.
– Хватайте его! Хватайте сволочь! – выкрикивал Кролль, в то вре– мя как Майкл продолжал безумно сопротивляться. Кролль поднял дубинку и ударил ею по плечу Майкла. Ударил второй раз, так, что свалил его, а третий удар вбил его в пыль, легкие у него захрипели, боль пронзила почерневшее плечо и ободранный живот. Он был на волоске от потери со– знания, борясь с подступившим некстати превращением. Изо всех его пор вот-вот начала бы выступать шерсть; он ощущал звериный дух от своей кожи, терпкий вкус зверя во рту. Если бы он совершил превращение здесь, лежа в пыли, его бы разорвали на части, распороли бы немецкими ножами. Каждый его кусочек, начиная от внутренних органов и кончая зубами, получил бы свой ярлычок и был помещен в сосуд, наполненный формальдегидом, чтобы его могли исследовать нацистские доктора. Он хотел жить, чтобы убивать этих зверей, и потому боролся с превращени– ем и заставил его отступить.
Вероятно, немного черной волчьей шерсти выступило на его теле – на груди, внутренних сторонах бедер и горле, но она так быстро исчез– ла, что никто ее не заметил, а если кто-то из солдат и заметил, то подумал бы, что зрение сыграло с ним шутку. Майкл лежал на животе, почти отключившийся. Он слышал, как Блок сказал:
– Барон, боюсь, к сожалению, для вас у нас будет очень грубый прием.
Солдаты подхватили Майкла под руки, подняли его и поволокли по пыли, в то время как сам он провалился во мрак.
Глава 6
– Вы слышите меня?
Кто-то говорил… кто-то в дальнем конце туннеля. Чей это голос?
– Барон, вы меня слышите?
Мрак во мраке. Не отвечай! – подумал он. Если не будешь отве– чать, тот, кто бы это ни говорил, уйдет и даст тебе отдохнуть!
Включили свет. Свет был очень ярким, Майкл видел его сквозь ве– ки.
– Он очнулся,– услышал он голос, обращавшийся к кому-то другому в помещении.– Видите, как поднялся его пульс? Ну, он знает, что мы здесь, так что – порядок.– Это был голос Блока, узнал он. Чья-то рука взяла его за подбородок и потрясла его лицо.– Давайте, давайте. От– крывайте глаза, барон.
Он не открыл.– Дайте ему воды,– сказал Блок, и тут же ведро хо– лодной воды вылилось Майклу в лицо.
Он отплевывался, его тело невольно вздрогнуло от холода, глаза открылись. Свет – лампа с отражателем, нестерпимой яркости, поднесен– ная к его лицу вплотную – заставил его опять крепко зажмурить веки.
– Барон? – сказал Блок.– Если вы откажетесь открыть глаза, мы просто отрежем вам веки.
Вне всякого сомнения, они бы это сделали. Он подчинился, сощу– рившись от яркого света.
– Хорошо! Теперь можно наконец заняться делами! – Блок подкатил кресло на колесиках к пленному и уселся. Майкл смог рассмотреть дру– гих, находившихся в этом помещении: высокого человека, державшего ведро, с которого капало, еще одну фигуру, толстую и мясистую, в чер– ной эсэсовской форме, лопавшейся по швам. Конечно, майор Кролль.– Прежде чем начать,– спокойно сказал майор Блок,– я скажу вам, что те– перь вы – человек, которому следует оставить всякую надежду. Из этой комнаты убежать нельзя. За этими стенами есть другие стены.– Он на– клонился вперед, к свету, и его серебряные зубы сверкнули.– У вас тут нет друзей, и никто не спешит спасать вас. Мы собираемся вас уничто– жить, либо быстро, либо медленно, и это – единственный выбор, который у вас есть. Вы понимаете? Если да, то кивните, пожалуйста.
Майкла попытался понять, как именно он лишен подвижности. Он ле– жал, абсолютно голый, на металлическом столе крестообразной формы, руки распялены над головой, ноги раздвинуты. Кожаные ремни туго свя– зывали его в запястьях и лодыжках. Стол был наклонен вверх и вперед, так что Майкл был почти в стоячем положении. Он попробовал ремни, но не смог пошевелиться ни на четверть дюйма.
– Бауман? – сказал Блок.– Принесите еще немного воды, пожалуй– ста.– Человек с ведром – адъютант майора Кролля, решил Майкл,– отве– тил: – Да, господин полковник,– и прошел через комнату. Металлическая задвижка загремела и в комнату проскользнул быстрый лучик серого све– та, когда
