меня. Но оба мы понимали, что поединок со всеми пиратами мира – пустяк по сравнению с тем разговором, который мне сейчас предстоит.
Я вытащил из фальшивого мотора два изолированных кабеля питания, соединил их острыми, как пила, пружинными зажимами с аккумуляторами, надел наушники, включил устройство автоматического вызова и замер в ожидании. Частота, на которой я должен работать в эфире, была подобрана и отрегулирована так, что ни один любитель-коротковолновик не смог бы на нее выйти.
Через минуту замигала красная лампочка приемника. Я повертел ручку точной настройки, пока интенсивный зеленый свет не залил глазок индикатора.
– Я Центр, Центр…
– Здравствуйте, я Каролина, мне нужно поговорить с командиром.
– Прошу подождать.
Значит, дед еще спит. Жаль. Сейчас его вытащат из постели, и настроение у него с самого начала будет соответствующее. Прошло три минуты.
– Здравствуйте, Каролина. Я Анабелла.
– Здравствуйте. Мои координаты 425,213.
Этих отметок не было ни на военных, ни тем более на гражданских картах. Они существовали только на восьми специально отпечатанных экземплярах, один из которых был сейчас у меня, а другой – у деда Артура.
– Я слушаю вас, Каролина. Докладывайте.
– Вчера вечером я нашел пропавший корабль. Шесть – восемь километров от места, где я сейчас нахожусь. Я был на его борту.
– Где вы были?
– Я был на его борту. Прежняя команда корабля исчезла. Новая команда – гораздо меньше.
– Вы нашли Бетти и Дороти?
Наши передатчики проходили сквозь специальную систему различных электронных преобразователей звука, делающих бесполезной всякую попытку разобрать членораздельные слова в потоке ничего не значащего бульканья, кваканья и прочей белиберды. Но дед Артур был человеком старой закваски, он запрещал называть в эфире фамилии и требовал использования псевдонимов. В этот раз для пущей секретности он выбрал женские имена, первые буквы которых соответствовали нашим. Таким образом, сам дед Артур был Анабеллой, Кэлверт – Каролиной, Дэвис – Долорес, а Бейкер и Дельмонт – Бетти и Дороти. В целом это звучало очень лирично, почти как перечисление циклонов в бассейне Карибского моря.
– Да, я нашел их. – Глубокий вздох резанул мне легкие. – Они не вернутся домой, Анабелла.
– Не вернутся… – повторил он почти неслышно.
Пауза была долгой. Мне даже показалось, что связь прервана, но в этот момент издалека донесся лишенный выражения голос:
– Я предупреждал вас, Каролина.
– Да, вы предупреждали.
– Что с кораблем?
– Он ушел.
– Куда?
– Не знаю. Возможно, на север.
– Что значит «возможно»?!
Дед Артур никогда не повышал голоса. Тем более на подчиненного. Тем более в эфире. Но сейчас он нарушил все три табу одновременно.
– Что значит «на север»? В направлении Исландии? Или к норвежским фьордам? Теперь они могут перебросить груз на любой корабль в Атлантике или в Баренцевом море! Это миллионы квадратных миль! Вы потеряли корабль! Сколько потрачено усилий, времени, денег! Как детально разработаны планы! Все напрасно. Вы потеряли корабль!
Насчет скрупулезно разработанных планов мог бы промолчать – их разрабатывал я сам.
– И вы потеряли Бетти и Дороти.
Он снова употребил псевдонимы. Значит, взял себя в руки. Но мне от этого не легче.
– Да, Анабелла, я потерял Бетти и Дороти. Но это еще не все. Дело обстоит еще хуже. Вы в состоянии меня выслушать? – Кажется, я и сам готов был разозлиться.
– Я слушаю вас, Каролина.
Отчет об утреннем визите таможенников на «Огненный крест» вполне походил на развязку греческой трагедии. Дед Артур выступил в финале в качестве хора:
– Вы потеряли корабль! Вы не уберегли Бетти и Дороти! По вашей милости противник демаскировал нашу базу! Секретности, которая гарантировала успех, больше не существует. В этой ситуации продолжение оперативных действий теряет всякий смысл. Я приказываю вам в девять вечера явиться в мое бюро. Прошу передать Долорес мой приказ – вести судно в порт.
– Да, адмирал. – К черту эти идиотские псевдонимы! – Мне нечего сказать. Я подвел вас. Я готов принять любое наказание.
– Сегодня в девять вечера, Каролина. Я жду.
