миллиметров и…
— Все верно. А «узи» и обрез я взял с собой. Так вот, я свернул с 12-ой улицы на 736-ю. Там всегда полно всяких шлюх и наркоманов. Проехав три дома, я затормозил, потому что услышал странный шум.
— Ты услышал его несмотря на гул работающего мотора? — Стив что-то быстро записывал в свой блокнот.
— Да его и мертвый бы услышал! — Майкл тяжело вздохнул. — Это грохотало так, как будто поблизости работал кузнечный пресс. Я тогда не понял, кто они.
— Кто?
— Я расскажу об этом позже. Давайте пока не отвлекаться.
Он прикрыл глаза. Комиссар посмотрел на Стива. Тот пожал плечами. Майкл продолжил:
— Так вот. Я взял «узи» и обрез и бросился в переулок. Там было полно мусорных баков и всякого дерьма, за которым легко спрятаться.
— И что же там было? — спросил Морран.
— Я их сразу увидел. Эти двое дрались на мечах, как одержимые. Такой крепкий негр с бородой, в цветных дурацких тряпках. Вы же его наверняка уже видели в морге. И второй…
Майкл дернулся и тут же застонал от накатившей боли. Пальцы вцепились в простыню, стягивая ее в комок. На лбу выступила испарина.
— Он был двухметрового роста. В плечах — как два меня. Лошадиная голова и черные волосы. А одет, как поганый рокер. Весь в черной коже и дрался, как раненый зверь.
Лицо Бенкса исказил новый приступ боли. Он застонал, запрокинув на подушках голову, и жестом подозвал комиссара. Морран сел на кровать и крепко сжал его руку.
— Держись, приятель. Теперь все позади.
— Ничего не позади. Самое страшное может вот-вот начаться. Дело в том, что этот малый не похож на американца. Он похож на русского. С такой раной нельзя выжить. Это был просто покойник. Дерьмовый вонючий труп дерьмового русского. Москва начинает против нас войну. Она засылает диверсантов-зомби. Необходимо срочно связаться с ЦРУ. Комиссар, не упустите момент!
Майкл дергался и лихорадочно хрипел.
— Успокойся, — ласково проговорил Фрэнк.
— К черту!
— Приятель, тебе нельзя волноваться.
— Я сказал, к черту! Это был настоящий ад — там, на улице. Огонь, везде огонь. Понимаешь, комиссар… Я стрелял в него бог знает сколько раз. Всю обойму выпустил. А значит, хотя бы половина боезапаса оказалась у него в кишках. Он ведь ранил меня только после того, как я наделал в нем столько дырок, что хватило бы на целый взвод.
Комиссар понимающе кивнул и поднялся с кровати.
— Ну, не знаю, — он искоса посмотрел на все еще сидящего с блокнотом Стива. — Наверное, парень, я к тебе пришлю наших художников. И раз ты его так хорошо помнишь, ты сможешь описать им портрет этого типа. Договорились?
Морран снова вытер платком вспотевший лоб и отошел к двери. Стив, закончив стенографировать, тоже встал. Майкл поднял голову и позвал:
— Эй, полицейский…
Комиссар приблизился к кровати.
— Что-то еще?
— Ты думаешь, что я сумасшедший, да?
Судорога прошла по его лицу.
— Не переживай так, Майкл. Мы постараемся во всем разобраться. Будь уверен. Выздоравливай поскорее.
С тяжелым чувством полного отсутствия каких-либо фактов Фрэнк покинул больничную палату. Устало осмотрев стоящих возле двери полицейских, он вяло махнул рукой и пошел по коридору. Стив поспешил следом.
— Похоже, он действительно свихнулся, — Морран тяжело вздохнул. — Жаль…
— Но, шеф, у нас все равно больше нет свидетелей, — развел руками Стив.
— Не нужно мне напоминать об этом! Ты что, думаешь, я сам не могу запомнить такую простую вещь? — заорал взбешенный комиссар.
Фрэнк проснулся от стука в стекло автомашины. Открыв глаза, он увидел склонившегося Стива. Морран открыл дверцу и вышел на улицу.
— Ну, и что же тебе сказали эксперты? — он с трудом подавил зевок.
— Шеф, они меня в могилу сведут с этим делом. И вас тоже, — жалобно простонал Стив.
— Есть проблемы?
— Есть, и все те же. Я к этому уже привык. Они не нашли никаких признаков взрывчатки. Повторяется та же история, что и в этом проклятом гараже «Мэдисона». И никто ничего не знает. Только я знаю наверняка, что для того, чтобы чугунную крышку канализации на третий этаж забросить, нужно не меньше
