— Но ведь это… — не унималась Тесса, пытаясь образумить Ричарда. — Мак, ну хоть ты скажи…
Не находя таких аргументов, которые могли бы убедить оппонента, она обратилась за помощью к Дункану. Но тот только развел руками и ответил:
— Ну кто же, моя дорогая, будет мешать человеку, который собрался разбогатеть?
О'Брайн был очень благодарен Дункану за поддержку. Мгновенно просияв, он бросился к нему и, дружески похлопав его по плечу, с чувством проговорил:
— Спасибо, Мак! Я знал, что ты меня поймешь. Ну ладно, — он поправил галстук, — не удобно все же опаздывать. До встречи, ребята!
Тесса проводила его долгим взглядом и сочувственно покачала головой.
— Мак, что ты обо всем этом думаешь? — озабоченно спросила она внешне равнодушного Мак-Лауда, который во время всего разговора молчал и старался не вмешиваться.
Он и сейчас, когда Ричи ушел, оставался безучастным и ответил совершенно спокойным голосом:
— Я думаю, мальчик имеет право на собственные ошибки.
Дункан подошел к столу и принялся раскапывать на его заваленной разнообразным мелким хламом поверхности что-то, очевидно, очень ему нужное. Поэтому, когда Тесса тихонько подошла сзади и крепко обняла его за плечи, он вздрогнул. Она потерлась щекой о его лопатку и замурлыкала:
— Только вот… Ты, пожалуйста… Ты будь поосторожнее, ладно? И не совершай никаких ошибок.
— Тесса, я… — попытался было ответить ей Дункан.
Но она не дала ему даже раскрыть рот и продолжала:
— Да, да. Может, конечно, это и не нарочно… Но мужчины… Они, знаешь… Не всегда понимают, что делают. Да. Даже очень старые мужчины.
Рассказав ему таким образом все, что она думала по этому поводу, Тесса отошла к верстаку и, легко подхватив большой молоток, принялась вдохновенно колотить по огромному куску жести, закрепленному в тисках. Мак-Лауд с отчаянием посмотрел на нее и, ничего не говоря, только вздохнул тяжело и обреченно.
Он не переносил этих лязгающих оглушительных звуков.
8
«Лендровер» Дункана остановился возле дома, адрес которого был указан в визитной карточке Ребекки.
Выполненный в немецкой традиции — с красной черепичной крышей, маленькими окошечками, оправленными аккуратными резными ставнями, деревянными балками перегородок и белоснежными выбеленными стенами, — дом уютно примостился в огромном ухоженном саду, похожем на парк, какие обычно разбивали перед дворцами баронов в конце XVIII века.
Дункан вышел из машины и, подойдя к дубовым дверям парадного входа, нажал кнопку звонка, выполненного в виде диковинного цветка. Через некоторое время дверь распахнулась. На пороге стояла хозяйка. По ее одежде было видно, что Мак-Лауд оторвал ее от спортивной тренировки.
— Добро пожаловать, — любезно произнесла она и жестом пригласила Дункана войти в дом. — Вы принесли то, что я просила?
— Конечно, — ответил Мак-Лауд и протянул Ребекке длинный холщовый чехол.
Как только тот попал в руки хозяйки, она, казалось, совершенно забыла о существовании своего гостя. Ребекка легко развязала нехитрый узел и дрожащими руками вынула из чехла принесенную Мак-Лаудом саблю. Она так нежно смотрела на клинок, так восхищенно, что можно было подумать, будто эта сабля принадлежала по меньшей мере Карлу Великому.
Пока хозяйка занималась оружием, Дункан успел бегло осмотреть обстановку комнаты, в которой он оказался. Внутри дома царила та же роскошь, что и снаружи. Антикварная мебель, дорогие ковры… Обстановка напоминала богатые европейские дома конца XVIII века. Картины… Подлинники, однако…
— Хороший у вас дом, — сказал Дункан.
Она с трудом оторвала завороженный взгляд от клинка и ответила:
— Он меня устраивает. Впрочем, мы забыли о цели вашего визита. Идемте.
Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж и, пройдя узким коридором, стены которого были завешены старинными гобеленами, вошли в просторный зал, оборудованный для занятий фехтованием. Очевидно, это было хобби Ребекки, и она посвящала ему все свое свободное время. Левую стену занимала неплохая коллекция холодного оружия, которую немецкая сабля могла бы отлично украсить.
— Может быть, немного вина перед тем, как мы начнем фехтовать?
Ребекка, плавно покачивая бедрами, подошла к небольшому шкафчику и, распахнув резные дверцы красного дерева, извлекла из его недр пузатую бутылочку и пару бокалов.
— Нет, — Дункан отрицательно покачал головой. — Я никогда не пью перед тем, как беру в руки опасные предметы.
— Очень жаль, — она вернула бутылку в шкафчик.
Мак-Лауд тем временем снял куртку и бросил ее в кресло. Он продолжал любоваться обстановкой зала. Здесь все подчинялось только одному — фехтованию. Только все необходимое и ничего лишнего, ничего отвлекающего.
— Как вы справляетесь с таким большим домом? — спросил Дункан, разминая плечи. — Я вижу, что вы серьезно увлекаетесь фехтованием, а это отнимает немало времени.
