рано или поздно ты услышишь Слово. А я почему-то верю, что ты найдешь
Я отступил на шаг, словно меня толкнули в грудь, Слово было сказано! Оно было сказано сразу и целиком! Больше в этом монастыре мне делать было нечего, однако мое любопытство взяло верх, и я спросил вслух:
– Отец-настоятель, почему в лабиринте твоего монастыря нельзя зажигать свет?
Гарт вытаращил на меня глаза, пораженный моей наглостью, а настоятель, неожиданно улыбнувшись, разлепил наконец губы и произнес голосом, который я только что слышал:
– Это и есть благословение Хэлфа. Дело в том, что в лабиринтах нашего монастыря до сих пор бродят остатки горного народа… Если зажечь свет, они могут выйти на него… – Он еще раз как-то горько улыбнулся и добавил: – Выйти слишком рано… Поэтому свет в переходах нашего монастыря сможет зажечь и сохранить только Серый Магистр – чародей, которого нам поручено ждать со своим Словом…
В этот момент Гарт отшатнулся от меня и посмотрел мне в лицо странным взглядом, в котором смешались ужас и восхищение. Или восхищение и ужас.
Настоятель между тем повернулся к своему монаху и приказал:
– Проводишь нашего гостя в гостевую келью, а после того как он отдохнет, познакомишь его с монастырем.
Гарт склонился в поклоне и тут же направился к выходу из покоев настоятеля. Я проследовал за ним и уже у самого выхода оглянулся. Настоятель Соро смотрел мне вслед, и на его лице были написаны… жалость и сострадание.
Мы снова оказались в подземном каменном коридоре. И тут я, щелкнув пальцами, зажег свой волшебный огонек. На этот раз Гарт только испуганно глянул на мерцающее сияние и, ничего не сказав, поспешил вперед.
И в этот момент я почувствовал, как мое истинное тело, почти онемевшее без движения в пещере над дорогой к Поднебесному, неожиданно испытало несказанное облегчение. Я не сразу сообразил, что это исчезла одна из моих теней. По-видимому, та, что обреталась в Стелящемся Потоке.
Я довольно ухмыльнулся, произнес формулу ликвидации этого своего дубля и собрался переместиться в Преклони Голову. Но в этот момент какая-то неведомая сила буквально выдернула мое сознание из дубля, я тут же оказался… на деревянном коньке крыши монастыря Брошенное Несчастье.
Во дворе монастыря настоятель Норг продолжал отчитывать своего монаха. Тот уже успел свернуть торжественный покров и, видимо, поэтому огрызался с гораздо большим жаром, чем прежде.
И тут я понял, почему меня так резко перебросило в Брошенное Несчастье. Видимо, в запале один из спорщиков произнес Слово! Меня прошиб холодный пот – значит, я прослушал Слово!
«Что же теперь делать?…» – металась в моей голове единственная мысль, и поэтому вопли спорщиков проходили мимо моего сознания. Я тряхнул головой, и тут же снизу донесся угрожающий голос Норга:
– А ну-ка повтори, что ты сказал?…
– А что я сказал-то… что я сказал-то?… – вдруг понизил голос огрызающийся монах.
– Ты не увиливай! – еще сильнее заорал Норг. – Ты заявил, что наш торжественный покров ни на что не годен, что если уж ты сам смог пройти от кривой березы до ворот монастыря, то…
–
– Ах ты тварь косолапая! – взорвался настоятель. – Значит, чародей должен топать по болотной жиже только потому, что твое паскудство не утонуло в болоте!…
Но я уже не слушал доносившиеся со двора вопли. Слово было сказано и, как по заказу, повторено.
С высоты крыши я огляделся. Вокруг было пусто, монахи, по всей видимости, занимались своими делами внутри здания, и только настоятель со своим недотепой продолжали выяснять отношения во дворе. Но их скрывала от меня стреха крыши. Я глубоко вздохнул и прошептал формулу мгновенной ликвидации тени, а сам перенесся в Преклони Голову.
А там моя тень по-прежнему прогуливалась в осеннем саду в сопровождении сытого Злата. Мы шагали в полном молчании. Мой спутник, явно не склонный к пребыванию в тишине, сделал несколько попыток разговорить мою тень, но наткнувшись на сосредоточенное нежелание обсуждать последние монастырские события или отвечать на вопросы глубоко личного характера, был вынужден умолкнуть и теперь понуро шуршал подошвами по опавшим листьям. Он двигался шагах в пяти сзади меня и при этом специально шагал не по расчищенной дорожке, а рядом с ней по густо присыпанной листьями траве.
Я оглянулся и молча поманил его кивком головы. Хотя мой «помощник» делал вид, что любуется окрестностями, он сразу заметил мой кивок и поспешил на зов. Когда он приблизился, я негромко поинтересовался:
– И что, в вашем монастыре всех встречают таким занимательным представлением?
– Нет!… – Этот улыбчивый монах снова довольно растянул губы. – Просто настоятель получил сообщение, что к нам направляется Серый Магистр, ну и решил его как следует встретить.
– Интересно… – усмехнулся, я в ответ, – чем же это Серый Магистр так не угодил вашему настоятелю?
– Так он вообще не верит, что этот чародей существует в природе…
– Вот как?! Не верит, но встречу подготовил…
– Так он встречал самозванца…
– Понятно… И что, после встречи почтенный Агалт по-прежнему не верит в Серого Магистра?
И тут Злат неожиданно стал совершенно серьезным.
– Я точно сказать не могу, только когда он меня к тебе посылал, я услышал, как отец-хранитель ему шепнул, что надо с тобой быть поаккуратнее, что ты можешь натворить дел в монастыре.
– Хм… – Я пожал плечами. – Каких дел они от меня ждут? Мне всего-то и надо, что предназначенное для меня Слово…
Злат снова ухмыльнулся.
– Я так понял, что они этого Слова не знают, поэтому и опасаются, что ты из них душу вытряхнешь… Если ты, конечно, истинный Серый Магистр.
– Ах вот как!… Значит, ваш монастырь утерял завещание отца Хэлфа?! – На этот раз моя усмешка была довольно неприятной. – А ну-ка пошли к настоятелю.
И я круто повернул назад.
Меня охватил страх пополам с чудовищной яростью. Не хватало только, чтобы из-за этих разжиревших познавателей Сути вся наша работа, все наши жертвы, да и самый смысл моей жизни пошли псу под хвост!
Теперь уже толстому Злату некогда было раздумчиво шуршать листьями. Он едва поспевал за мной и сразу обнаружилось, что бедняга страдал одышкой.
