собака рычала, когда ее лижут. А может, она к тому же и кусается?…
– Да… – тут же раздался голос одного из пацанов. – Мы просили обыкновенных цветных ледяных собак на палочках… А тут такая… здоровенная…
– Вот как? – Я укоризненно покачал головой. – А не надо было у чародея просить чего-то обыкновенного. Чтобы получить что-то обыкновенное, колдовство совершенно не нужно.
Ребята понурили головы, осознав свою ошибку.
– Чтобы получить обыкновенную ледяную собаку, нужно действовать самыми обыкновенными методами, – продолжил я свои наставления и, оглядевшись по сторонам, заметил у самого выхода из сквера небольшую палатку уличного торговца.
– Ну что стоите, следуйте за нами… – подбодрил я заробевших мальчишек и, подхватив на руки малышку, двинулся в сторону обнаруженной торговой точки. Ребята двинулись следом. Сначала осторожно, а затем, сообразив, куда я направляюсь, гораздо бодрее, и еще бодрее после того, как я, проходя мимо прозрачного пса, плюнул в него и тот со слабым шипением растаял, слегка намочив придавленную траву.
Подойдя к палатке, я через невысокий барьерчик обратился к молодой женщине, обосновавшейся за прилавком:
– Нельзя ли обеспечить этих юных джентльменов разноцветными ледяными собаками? За мой счет…
– Две серебряные монеты… – сердито ответила хозяйка ларька, непривычная, видимо, к столь несерьезному поведению взрослого человека.
Однако, когда я достал из кошелька требуемую плату, она поверила в серьезность моих намерений и принялась довольно шустро оделять конфетами окружавших меня мальчишек. А я спросил у сидящей на моих руках девчушки:
– Ну а тебе чего хочется?
– Я, как все… – немного смущенно прощебетала девочка и тут же получила свое лакомство.
Через пару минут я уже вновь сидел на своем коне и прощально махал рукой детишкам, оставшимся в сквере.
Пока я не выбрался из города, мне еще не раз довелось ловить удивленные, растерянные, любопытные взгляды прохожих. Но взрослые люди вели себя достаточно сдержанно, а ребятишки уже не успевали собраться достаточно большой компанией, чтобы задержать меня.
А скоро я вообще выехал за пределы города и припустился легкой рысью по хорошо укатанной дороге, ведущей на запад.
Деревни, достаточно часто встречавшиеся в пригороде Некостина, я старался проезжать побыстрее, а при возможности вообще объезжать стороной. Хотя в это время дня на деревенских улочках народу было немного, мне совсем не хотелось собирать вокруг себя зевак, ведь многие из жителей пригородных деревень наверняка видели мое скульптурное изображение. Но постепенно расстояние между этими маленькими населенными пунктами стало увеличиваться, а ширина дороги, наоборот, сужаться. Так что скоро я уже продвигался между облетающих рощиц и скошенных, но еще не перепаханных под зиму полей.
Вокруг было абсолютно пусто, если не считать больших черных птиц, напоминавших наших ворон, которые кружились невдалеке от дороги довольно большими стаями или по- хозяйски бродили в жнивье, что-то разыскивая. Впрочем, мне подумалось, что некоторые из этих птиц вполне могли бы быть перевертышами, отдыхающими в таком виде от работы в ночную смену.
Коня для меня подобрали действительно очень выносливого и ходкого. Он бежал ровной рысью так, что всадник вполне мог задремать в седле. Однако меня в сон не тянуло. Более того, чем дальше отъезжал я от гостеприимного городка, тем менее радужным становилось мое настроение и тем больше меня охватывало какое-то непонятное мне самому чувство опасности.
Я извлек из своего запасника оба клинка и разместил их на поясе, при этом пожалев, что не захватил свой арбалет. Правда, у меня было четыре метательных ножа и полный комплект подногтевых игл, но это было все-таки оружие ближнего боя. Впрочем, ничего не предвещало близкой драки.
Я уже довольно долго продвигался вперед среди красок осенней природы и ее прохлады. Дорога перевалила через довольно высокий холм, и внизу блеснула темным серебром излучина реки. По обоим ее берегам, словно прильнув к хорошо заметному броду, столпились низкие домики довольно большой деревни. Дорога, сузившаяся до звания широкой тропы, по которой чаще ходят пешком или проезжают верхом, чем ездят на повозках, сбегала вниз, к деревне, делая две петли, огибавшие огромные скальные обломки.
Чуть придерживая коня, я начал спускаться к реке, а навстречу мне поднимался все усиливающийся страх. Страх многих людей…
Я, по-прежнему не замечая в окружающей обстановке явной опасности, включил тем не менее Истинные Зрение, Слух и Обоняние, и, как оказалось, не напрасно. Миновав первую петлю тропы, я увидел, что за обломком скалы прямо на траве сидят четверо мужиков и маленький мальчишка. Меня буквально обдало волной ужаса, и я понял, что это чистое, ничем не разбавленное чувство излучают именно эти люди. Но неожиданно в эту волну ужаса вплелось заметное чувство облегчения.
Мужики были довольно далеко от меня, но я сразу заметил, как они обрадовались, увидев незнакомого всадника. Едва разглядев, что к реке кто-то спускается, двое из мужиков вскочили на ноги и, повернувшись в сторону деревни, начали что-то внимательно выглядывать. Один из сидевших погладил по голове мальчишку и успокаивающе произнес фразу, которую я не услышал бы, если бы не мои обостренные чувства.
– Ну вот, Егорша, сейчас Пропат пообедает этим путником, и тогда мы сможем вернуться домой.
Я сразу понял, что некий Пропат должен пообедать мной и моим конем, после чего эти трясущиеся от страха мужички смогут вернуться к себе в деревню. Вся беда была только в том, что я не собирался становиться чьим-то обедом. Я остановил коня и махнул рукой, давая понять мужикам, что хочу с ними поговорить. Однако вместо того, чтобы подойти ко мне, эти испуганные мужики, поняв, что я их увидел и желаю побеседовать, неуклюже попытались спрятаться за камнями. Они старались изобразить, что их вообще здесь никогда не было.
Двадцать метров, которые отделяли меня от этой интересной группы, мой конь преодолел за пару секунд. Когда я подскакал, все четверо шустро карабкались на не слишком высоко торчавшие камни, рассчитывая, видимо, что всадник их там не достанет. На плечах у одного из мужиков сидел мальчишка. Я повернулся в сторону ближнего беглеца и грозно крикнул:
– Стой или я тебя убью!…
Мужик застыл, распластавшись на камне, и, осторожно повернув голову, посмотрел в мою сторону. Я многозначительно поигрывал метательным ножом, и неудачливый скалолаз сразу догадался, что от этого инструмента ему не уйти. Не шевелясь, он прохрипел:
– Чего надо благородному господину?…
– Спускайся вниз и подойди ближе, – более спокойно и доброжелательно предложил я ему. Остальные трое уже добрались до вершин своих камней и напряженно следили за неудачником, не понимая еще, что все они вполне для меня досягаемы. Остановленный мной мужичок медленно и неохотно начал сползать вниз.
Когда он остановился возле моей лошади, я внимательно его оглядел. Одет он был довольно добротно, в теплую шерстяную куртку темного цвета, такие же штаны, заправленные в короткие сапоги. Его непокрытая темная голова уже начинала седеть, а возле умных, но испуганных глаз собирались мелкие морщинки. Он смотрел мне в лицо и изо всех сил пытался спрятать свой страх. При этом мне показалось, что большая часть этого страха относится вовсе не ко мне.
– Что это вы решили от меня спрятаться? – задал я пробный вопрос.
