обнажили головы и молча стояли позади своего вождя. Мейга — бледная, дрожащая, нервно касалась руками то волос, то губ, то груди. Рядом, резким контрастом по сравнению с ней, неподвижно и строго стояла Фейдрин. Мужья пали ниц на каменном уступе.
Ландес опирался на костыль, стоя рядом с Бенаре, вооруженным и одетым в дорожное платье. У спуска нетерпеливо переминался Нед, глаза у него были темными и ввалившимися. Снефид и его гном били в барабаны, траурный ритм раскатился по ущелью. У башни, рядом со Слипфитом, бесстрастно стоял Руф Наб, не сводя глаз с Сины. Возле них, закутанная в рваный коричневый плащ Сины, пристроилась сумасшедшая девочка.
Ландес, тяжело опираясь на костыль, покачал головой:
— Парень мне всегда нравился. Как он мог убить Фаллона?
— Ньял так же не убивал Фаллона, как не убивал Телерхайда, — сказала Сина.
Ландес странно посмотрел на нее и вздохнул.
— Я любил мальчишку, хоть он и досаждал мне.
— Может ли стать еще хуже? — ни к кому не обращаясь, горестно спросил снефид.
У самого спуска сложили костерок. Дерево, сырое после двухмесячных дождей, шипело и не желало гореть. Суровый и молчаливый Ур Логга терпеливо крутил в пальцах свою палочку для разведения огня, пока пламя не разгорелось.
Бенаре, как глава лордов, первым подошел к костерку. Он осторожно поджег сосновый факел и вернулся к погребальному костру.
— Это гибель Магии, — сказал он и положил факел в стружки, пропитанные сосновой смолой, под телом Фаллона.
— Это смерть Древней Веры. — Открыто плача, Финн Дарга терпеливо разжигал свой факел. — За полгода ушли Телерхайд и вы, Фаллон. Вы постарели и устали сдерживать натиск Новой Веры. Вы ушли, а мы, оставшиеся, охвачены смятением и страстями нового времени.
Мейга заплакала — пронзительно, с надрывным подвыванием. Ее колени подломились, но мужья подхватили ее.
— Что теперь будет? — рыдала мейга. — Что теперь будет со мной?
Мужья, гладя ее по голове и ласково приговаривая, увели мейгу. Оставшись одна, Фейдрин шагнула вперед, зажгла факел и бросила его в погребальный костер.
Один за другим вожди Племен выходили и зажигали свои факелы. Ур Логга так съежился от горя, что выронил факел, не донеся его до погребального костра. Факел замерцал на мокром камне. От костра поднимался пар, дрова дымили, шипя и потрескивая, огонь никак не хотел разгораться.
Настала очередь Сины.
— Вы уходите к Магии, Мастер, — прошептала она. — К Дарам. — Ее факел замерцал и погас. — Нет!
Сина подхватила упавший факел Ур Логги и заново зажгла свой. Залитые смолой сосновые ветки слабо дымили. Сина встала на колени и подышала на них. Задрожало пламя. Сина наклонилась ближе и подула. Стружки тускло засветились. Сина растянулась на камнях, не обращая внимания на сырость и удивление на лицах остальных скорбящих. Сначала она дула тихо. Зарделись тлеющие угли.
Сина подула сильнее. Казалось, угли затанцевали перед ней. Они жили короткой жизнью, вспыхивали и гасли, распространяя пламя по растопке. Как будто жизнь Фал-лона заново разжигала Древнюю Веру в Гаркинском лесу. Угли угасали, но огонь не погибал. Вот так и ее собственная жизнь, принявшая огонь от учителя, вспыхнула и скоро угаснет. Сина в последний раз взглянула на лицо Фаллона. Без красок жизни он казался прозрачным в отсветах огня.
Пламя с ревом вспыхнуло и помчалось по беспорядочно сложенным дровам. Погребальный костер окутался дымом, а потом Сина увидела высокое пламя, яркое на фоне тускло-серого утреннего неба.
— Прощайте, Фаллон! — крикнула она, бросая свой факел в костер. — Спасибо вам!
Потом Сина резко отвернулась и пошла по голой скале к спуску. Финн поймал ее за руку.
— Подождите, госпожа. Вы должны остаться и прочитать угли, чтобы сказать нам, что несет будущее.
— Нет, — ответила Сина. Испуганные глаза Других устремились на нее. — Я знаю будущее, ваше великолепие, да и нет времени пускать корни около пепла моего старого учителя. Нед, подожди меня.
— Но Морбихану нужно пророчество, — упрекнул Финн.
— Сделайте его сами.
Ее брат медлил на верху тропы, наблюдая за ней.
— Помнишь, Нед, как Фаллон всегда говорил, что он не пророк? Ну, а теперь я стала пророчицей. Но пророчество — не Дар мой, оно — мое проклятие.
— Но обычай, — озабоченно прогрохотал Ур Логга. — Мы должны следовать обычаю и читать угли…
— Смотрите в угли сами, ваше величество, — мягко сказала Сина. — Вам не нужна чародейка, чтобы увидеть то, что вам нужно знать. Подожди, Нед! Нам надо поговорить.
Но Нед отвернулся и пристегнул к поясу меч.
— Глупцы, Магии больше нет! Давайте захватим Ньяла!
— Проявите немного уважения, милорд, — сказал Бенаре. — Прах чародея еще не остыл, а вы мчитесь мстить.
— Вы хотите, чтобы я торчал на бесполезной церемонии, когда убийца чародея убегает? — спросил Нед. — Я должен собрать моих людей в дорогу.
— Милорд, — прорычал снефид. — Чародей Седьмой Ступени только что ушел. Если мы намерены сохранять Единство, мы должны остаться у его погребального костра, чтобы прочитать будущее и ждать знака. Так велит обычай. В это беспокойное время мы должны следовать Закону в подобных делах.
Но Нед уже спускался с голой, продуваемой ветром скалы. Сина следила за ним, чувствуя в предплечье странное покалывание.
— Брат! — крикнула она. — Подожди!
Он не обратил внимания на ее крик, и Сина подобрала юбку и поспешила за ним, одолевая по две ступеньки, пока он спускался на одну.
— Подожди, Нед!
— У меня нет времени, Сина. Предатель должен быть схвачен.
— Согласна. Где твое кольцо?
Задержавшись внизу, Нед оглянулся на нее:
— Твое кольцо Целителя, которое Фаллон дал тебе. Ты был Целителем, помнишь, Нед?
— Да, был. — Он снова отвернулся.
Сина бежала за ним.
— Как Целитель, ты знаешь травы: те, что лечат, и те, что убивают. Я нашла это кольцо в руке Фаллона, когда обнаружила его мертвым сегодня утром. Должно быть, Фаллон стащил его с пальца убийцы.
Она протянула кольцо.
— Это твое кольцо. Почему, Нед? Почему ты убил своего Учителя? — Она видела, что Недрик вытащил меч, но продолжала: — Брэндон был твоим другом, но ты отравил его аконитом. Это было так легко сделать тому, кто обучен целительству. Телерхайд доверял тебе, ты мог спокойно подойти к нему сзади. Это ты убил его? Почему? — Ее голос эхом отлетел от стен ущелья.
Губы Неда скривились, глаза вспыхнули мрачным пламенем на изможденном лице.
— Фаллон мне не учитель! Он работал на Телерхайда, которого ничто не интересовало, кроме власти над целым островом! У меня никогда не было ничего своего, даже отец, вместо того чтобы заниматься со мной, всю свою жизнь лизоблюдничал перед Телерхайдом! Отдал ему лес, цацкался с Другими! Сина, если бы тебе хоть несколько минут послушать эйкона Глиса! Вот он — мой учитель!
— Нед, это гадко! Он превратил тебя в душевнобольного!
Сина протянула к нему руку и не испугалась даже тогда, когда увидела, что брат заносит над ней меч. «Это не Неда я боюсь, а Черных Щитов…»
У Слипфита, спешащего догнать ее на тропе, не было времени на предостережения: удар мог стать
