— Странное какое-то ружье, куда нажимать-то и не разберешься.
— Осторожней, заряжен! — сказал Корич, но тут же получил очень обидный пинок под зад.
— Заткнись, говорю! Слышь, Людк, пощупай-ка его, он лохматый?
— Ага, щас…
Корич почувствовал, как тонкие холодные руки лезут ему под броник, потом под куртку, под майку.
— Не, нормальной лохматости, и в мышцах весь, сильный, наверное… — последние слова Людка сказала с изрядной долей восхищения.
— А это… посмотри у него, ну в штанах.
Тут же Корич почувствовал, как на нем расстегивают ремень, как холодная рука скользит в нему в брюки…
— Эй, девицы, а может, хватит? — попробовал он возразить.
— Глохни, — ствол опять ткнулся ему в затылок, — ну как там?
— Не, не зверь, нормальный мужик, — сообщила Людка и хихикнула, — и хорошенький такой.
Корич, совершенно обалдев, почувствовал, что Людкина шаловливая рука возбуждает его самым натуральным образом.
— Не увлекайся, дура, — предупредила Манька, — а ты вытяни руки вперед, ну!
Корич послушался и тут же услышал, как на его запястьях щелкнули наручники. Да, забава переставала быть невинной.
— Теперь три шага вперед и ложись!
— Куда ложиться-то, — пробурчал Корич.
— На кушетку, лицом вверх.
Корич уперся во что-то мягкое бедрами, наклонился и руками нащупал перед собой что-то деревянное, застеленное матрасом и каким-то тряпьем.
Улегшись на спину, он почувствовал, как наглая Люська занялась его мужским естеством самым непосредственным образом и, самое удивительное, что, несмотря на всю комичность и одновременно драматичность ситуации, он возбудился. А девица перешла от рук к делу одним из древнейших известных человечеству методом.
— Говорю же тебе, не увлекайся, — одернула ее Манька, — ну-ка подержи лучше фонарик и ружье.
— Ну вот, Мань, опять ты первая, — заныла Люська, и по характерному шороху задираемого платья Корич понял, что его сейчас поимеют. Предчувствия его не обманули, впрочем, Люська ныла зря, ей тоже перепало…
— Да, ребята, я вижу, вы времени даром не теряете. Да еще с наручниками, только в кино такое и видел.
Корич зажмурился от внезапно вспыхнувшего яркого света и, открыв наконец глаза, увидел над собой совсем молоденькое раскрасневшееся личико. Девчушка лет шестнадцати, не больше, значит, вот ты какая, бесстыжая Люська. Вторая девушка так и застыла с ружьем и фонариком в руках. Она была постарше, лет восемнадцати.
Крушилин стоял на нижней ступени лестницы около выключателя, криво улыбался и поигрывал автоматом:
— Ты, красотка, ружьецо-то брось и автомат тоже. Брось, говорю тебе! А ты слезь с доблестного прапорщика. Или че, Толь, я помешал, пусть продолжает?
— Сдурел, что ли?! — Корич столкнул с себя похотливого подростка, сел на кушетке, ногой отбросил ружье в сторону. — Ну чего стоишь, вон ключи, снимай железяки!
Люська оправила на себе платье, неожиданно нахально улыбнулась и отомкнула замок браслетов. Корич натянул штаны, подобрал автомат и наконец осмотрелся. Вполне жилой подвал с котлом АОГВ в углу, вдоль стен полки с банками, огурчики, помидорчики, варенья разные, еще у одной стены большой стол с горой охотничьих патронов. Над ним несколько плакатов весьма вольного содержания. Крушилин сделал стволом автомата движение, и девицы послушно уселись на кушетку.
— Ну, девки, вы даете! — только и смог сказать Корич.
Васинцов осторожно отодвинул двустволку подальше от фермера и разлил по второй. Фермер словно не заметил, что остался без оружия, он уставился на стакан мутным взглядом, потом быстро схватил его и опрокинул в себя.
— Молодца! — восхитился Кайметов и тоже выпил, занюхав корочкой.
— Вы жрите, жрите, неча стесняться-то, не объедите, — пробормотал фермер, жадно глядя на бутылку.
— Ой, гости дорогие, — спохватилась хозяйка, — что же вы ничего не кушаете, это же все свое, все натуральное…
Васинцов поймал на себе взгляд команды и кивнул, «грифы» тут же шумно зазвенели ложками, заработали челюстями. Только Сидоров недовольно повел глазом на хозяйские разносолы и пару раз тыкнул вилкой в банку с тушенкой из сухпайка.
Две девицы сидели с краю большого стола прямо напротив Корича, они порой перешептывались, хихикали и посматривали на прапорщика. Васинцов удивленно заметил, что Корич прячет глаза и даже краснеет. Во дела! А фермер тем временем, не дождавшись тоста, в одиночку махнул третий стакан и совершенно захмелел:
— Вы с ночевкой? Жаль, а то я выспаться хотел. Неделю не досыпаю, как те появились. И откуда они здесь, падлы? Трех овец задрали, подсвинка уволокли, самогон сперли, сволочи! Но не на того напали. Я их, сукиных сынов, в расход, я их к стенке, как духов. Эх, пулемет бы мне или хотя бы броневик…
Этот фермер вообще оказался мужиком со странностями, сначала он чуть было не положил с карабина разведчиков, потом прыгнул в кабину мини-трактора и куда-то умчался, но через полчаса вернулся и вступил в переговоры. Причем убедить его, что к нему пожаловали не звери, а федеральный спецназ, стоило больших трудов. И о произошедшем здесь он говорил крайне путано. Более или менее понятно о вторжении на ферму зверей рассказала хозяйка — красивая русская женщина с пышными формами. Неделю назад в ближайшем перелеске была замечена стая волков, хозяин тут же съездил в деревню, там проживали три знакомых браконьера, но обнаружил деревню совершенно покинутой. Тогда он вооружил семью (Люська и Манька — дочки ихние, а Мишка — сынок) и всю ночь палил из окон, кажется, даже попал. А на следующий вечер, как раз на закате к дому подошли какие-то люди, только на людей мало похожие — уж больно заросшие. Так вот, они подошли к самому дому и потребовали «мяса, самогону и девок». Ну, они их и угостили со всех стволов. После этого незваные гости исчезли, но следующей ночью взломали кладовку, сперли две четверти первача, а со двора пропало три овцы и подсвинок. Что в городе творится, они не знают, что дальше делать — тоже. Электричества нет, соляры для генератора на день, газ кончается…
— Но держаться будем до конца! Мишка, жри и заступай на боевое дежурство! Врагов безжалостно уничтожать! — стукнул кулаком по столу фермер. Тут же он пропустил еще стаканчик и снова уронил курчавую голову на стол. Михаил, десятилетний пацан в школьной курточке и кедах, аккуратно вытер губы салфеткой, прихватил «Сайгу», коробку патронов и встал.
— Посиди, Мишань, посиди, неча тебе на чердаке торчать, пока светло, они не появятся, — остановила его хозяйка.
— Мам, а можно, пока генератор работает, я в «Денди» поиграю? — спросил Михаил.
— Давай, пока отец спит…
Васинцов взял с блюда жареную курицу, полбуханки хлеба, банку тушенки, пару огурцов, подошел к окну и коротко свистнул. Крушилин тут же откликнулся и спрыгнул с крыши амбара.
— Держи, это вам на двоих, — сказал майор, бросая еду в окно. Сержант ловко поймал курицу, появившаяся тут же Герда глянула на Васинцова и благодарственно тявкнула.
— Так, бойцы, час на сон и выдвигаемся, — скомандовал он.
«Грифы» след в след двинулись по тропинке, замыкал группу Корич. У ворот усадьбы он оглянулся напоследок и заметил двух сестричек на крыльце дома. Они тут же заулыбались и замахали ему руками. Корич подумал, вернулся к крыльцу, протянул Люське прибор ночного видения и смущенно сказал:
— Вы это… не болтайте уж особо насчет… ну сами знаете…
