— С тех самых, как его подопечных стали посещать откровения и вещие сны.
— Вы о детях, батюшка?
— О них. Я сегодня просто еще раз убедился, что эти сны — не детский бред и не детские фантазии. Как вы думаете, откуда шестилетняя девочка, сиротка из крохотной русской деревни, может знать про финансово-промышленную империю Гнашевичей и про их младшего отпрыска, собирающегося устроить Армагеддон?
— Не знаю, — откровенно ответил Васинцов, — но, думаю, вряд ли увидела по телевизору. Что вы собираетесь делать?
— Во-первых, связаться с вашим начальством, я почему-то по-прежнему ему доверяю, во-вторых, срочно увозить детей, им теперь здесь действительно очень опасно.
— Увозить куда?
— Куда увозят детей летом? К морю, купаться, в Крым или на Кавказ. И как можно быстрее, как быстро ваша группа может собраться?
— Но постойте, святой отец, как это в Крым?
— А что вас не устраивает? Вы не любите моря? Тогда у вас есть хороший шанс накупаться вволю, если мне не изменяет память, ваша группа должна сопровождать нас везде.
— Да, но я должен доложить руководству, — пробормотал совершенно сбитый с толку Васинцов.
— Так докладывайте, чего ждать! Уф-ф-ф, жара! Слава Богу, добрались. У вас есть карточки на метро?
— Я на машине, — ответил Васинцов.
— И где она, ваша машина?
— Там, на стоянке около госпиталя.
— Так что же вы молчали?! Столько времени потеряли. Вот теперь из-за вас придется возвращаться.
Васинцов понял, что больше словесного урагана со стороны святого отца он не выдержит. Осторожно взяв отца Иоанна под руку, он усадил его под зонтик в летнем кафе и дал знак официанту принести холодной газировки.
— Вы посидите здесь, батюшка, а я пока машину подгоню.
— Послушайте, святой отец, а кем вы были до… как это у вас там называется, до пострижения? — спросил Васинцов, включая зажигание и помогая отцу Иоанну пристегнуться.
— До рукоположения, хотите вы сказать? Я был Апостолом, девять рейсов на Поездке…
— А-а-а-а-а, тогда понятно…
— Да ничего тебе не понятно, — неожиданно грубо сказал отец Иоанн и мелко закрестился.
Одинцов словно и не удивился докладу Васинцова.
— Чертов монах, — пробурчал он, — какого хрена он туда поперся? Ладно, разберемся.
— А мне-то что делать? — спросил Васинцов.
— Что тебе этот поп сказал?
— Сказал, что надо срочно с детьми выезжать на Кавказ.
— Сказал, так выезжайте…
— Мил, собирайся! — крикнул Васинцов, едва открыл дверь.
— Собирайся куда? — спросила Карина, выглядывая из ванны.
— На кудыкину гору! Где твой акваланг и ласты?
— Что? Неужели на море? Отдыхать?
— Работать! — ответил Васинцов, вытягивая с антресолей спиннинг и ласты.
Свет в вагоне мигнул, поезд дернулся, потом еще раз и, наконец, медленно тронулся.
— Все, поехали! — сказал Васинцов, наблюдая за проплывавшей мимо платформой. А как вы на счет коньячку? — спросил он осторожно, доставая из сумки бутылку с пятью звездочками.
— Коньячку? — Святой отец отложил газету и заинтересованно посмотрел на янтарный напиток. — А почему бы и нет?
В ярком спортивном костюме и белых кроссовках, с широкой окладистой бородой отец Иоанн смотрелся довольно забавно. Он открыл свою сумку, позвенел в ней чем-то и выставил на стол небольшие серебряные стаканчики, несколько баночек с грибками, овощной икрой, маленькими пупырчатыми огурчиками. В завершение он торжественно водрузил на стол плоскую бутылочку.
— Наливка, домашняя, — с гордостью сказал он, — здесь все домашнее с нашей подмосковной фермы. Все натуральное, без химии и нитратов. Я слышал, вы тоже в деревню переселились?
— Да, купили с Кариной домик по объявлению в Подмосковье. Теперь в долгах как в шелках, зато в своем доме на своей земле. Знаете, милая такая деревенька, где все здороваются на улице. Плохо только — добираться на работу долго, да на хозяйство времени много уходит. Непривычные мы, горожане, к сельской жизни, но Каринке нравится.
— Карина? Ваша жена?
— Пока нет еще.
— Значит, живете во грехе? Грустно. Грустно, когда даже лучшие представители общества пренебрегают правилами христианской морали. Детей-то, надеюсь, нет?
Васинцов польщенно улыбнулся, значит, священник считает его лучшим представителем общества…
— Детей пока нет. Но надеюсь…
— Вот за это и выпьем, за ваших будущих детей и за детей вообще, — предложил отец Иоанн, поднимая изящный стаканчик. Они, чокнувшись, выпили и закусили грибком.
— Святой отец, я давно хотел спросить, как вы пришли к э-э-э-э…
— К вере в Бога?
— Нет, к этой идее с детьми.
— А для меня обе эти идеи едины. Длинная история, но времени у нас, видимо, много, не утомлю рассказом? Я уже говорил, что служил в группе АПО на Поездке во время «смуты»? Попал туда совершенно случайно, я ведь на юридическом учился, вот нас и послали на практику, посмотреть, что есть «ускоренное судопроизводство в условиях чрезвычайного положения». А Поездок под завязку разным отребьем забит: мошенники, наркоманы, сутенеры, проститутки, бомжи вонючие, со столичных вокзалов взятые. Многие вообще без документов, у других всех бумаг — один рапорт о задержании. Что по пути в вагонах творилось — не пересказать, через каждый час шмон, а они все равно все пьяные да под кайфом. А их ведь судить надо. Так вот, посмотрел я на эти судилища и за голову схватился. Рассмотрение дела, показания свидетелей, прения защитник-обвинитель, последнее слово и вынесение приговора — на все полчаса. Тут же срок, и поехали кататься в Сибирь… Суд скорый и правый. Насчет скорого согласен, насчет правого… И самое удивительное, ребята, что со мной на практику присланы были, от такого суда просто в восторге были, мол, чего с этой швалью цацкаться, дать срок, а там разберемся.
У судей-то этих планерки, то есть итоговые совещания, положено было по ночам проводить, вот нас и попросили в заключение первого же совещания высказать свое мнение. Остальные практиканты обстоятельно докладывают свои наблюдения, мол, так держать, восхищаемся вашей тяжелой, но нужной работой, господа Апостолы! А я встал и выдал, что ничего более ужасного в жизни своей не видел, что это не суд, а судилище. Видели бы вы, как они на меня смотрели. А после совещания старший Апостол — командир Поездка приглашает меня остаться. Все, думаю, сейчас «неуд» в аттестацию вкатит и обратно в универ отправит. А он так обстоятельно меня про биографию расспросил, с кем-то созвонился и… назначает меня государственным защитником группы АПО. Времена были жесткие, отказываться не полагалось, так и стал я Апостолом.
Повидать много чего пришлось. Да не мне вам рассказывать, вы, кстати, наливайте, не стесняйтесь и на грибки налегайте, рекомендую. Так вот, три бунта пережил, два подрыва, чуть живьем не сгорел. После ранения был направлен на Закавказский Поездок. Вы его, кстати, не видели никогда? О! Просто чудо техники — чисто бронепоезд, ни одного рейса без обстрела не проходило. Так вот, везли мы как-то полон Поездок депортированных азербайджанцев из столицы. Приличный в общем-то народ, не считая наркоторговцев и крутых парней из мафии рыночной, многие с семействами, с детьми. Спокойный рейс выдался, судить никого не надо, просто везем граждан определенной национальности на историческую
