Рев запущенного мотора заставил нас замолчать. Это техники искали причину возвращения с задания Чугунова.
Летчики собрались у костра и оживленно обсуждали перипетии только что закончившегося вылета. Радость победы звучала в словах. Активнее всех вел себя Чугунов. Постоянно оборачиваясь и посматривая на столпившихся у его самолета техников, он в то же время живо интересовался всем, что происходило во время воздушного боя, восторгался итогами вылета и беспрестанно повторял:
– Эх, жаль, я там не был… Эх, мотор подвел… Я бы не растерялся, одного-двух сбил… Мотор подвел…
И такое, казалось, искреннее сожаление звучало в его словах, что я невольно подумал: «И в самом деле, не повезло ему. Такой бой, а его не было…»
Но тут к костру подошел инженер эскадрильи Черкашин и обратился к Архипенко:
– Товарищ командир, мотор самолета Чугунова опробован на всех режимах. Работает как зверь.
– Не может быть! Чугунов же из-за мотора вернулся с задания!
– Может, на высоте барахлит? Облетать нужно.
– Какая к черту высота! Больше двух с половиной тысяч не было.
– На этой высоте и нужно облетать.
– Ладно. Слетай, Виктор, – повернулся Архипенко к Королеву.
Королев поднялся и не спеша направился к стоянке.
Чугунов побледнел от злости.
– Вы что, не верите мне?!
– Почему не верю? Я должен найти причину. На земле не нашли. Может, в воздухе обнаружится. Прилетит Королев – узнаем.
– Так я ж летал, говорил вам!
– Пора бы знать, что самолеты облетывают опытные летчики, командиры! – не выдержал обычно невозмутимый Черкашин. Потом добавил спокойнее: – Мы ничего не можем сделать, пока причины не знаем.
– Мотор же барахлил… – не унимался Чугунов. – А потом перестал… Сейчас, может, все нормально будет…
– Посмотрим. Неисправности сами не устраняются. Что-то Королев должен обнаружить.
Минут через двадцать Виктор зарулил на стоянку. У костра его встретили настороженным молчанием. Все эти длинные минуты они напряженно вслушивались в ровную песню мотора, доносившуюся из поднебесья. На слух мотор работал нормально. Что скажет Королев?
Виктор заговорил еще не доходя до костра.
– Эх ты, Эней!.. Как там, Женька, было? «Пья-тамы з Трои накывав»? Только, видно, и можешь пятки салом смазывать да здесь у костра воевать. «Я бы, дал бы, сбил бы, меня там не было!..» Тьфу! – Королев сплюнул и отвернулся от Чугунова. – Товарищ командир, – официально доложил он Архипенко, – все нормально там. Мотор работает как часы. Никаких замечаний нет. Просто очко заиграло. То парашют влезет, а то и иголку не проткнешь. Ушел ведь, когда «шмиты» подниматься начали.
– Как же так, Чугунов?..
Архипенко даже растерялся. Такая откровенная трусость редко встречается среди летчиков. К тому же о Чугунове у всех сложилось мнение как о смелом, настойчивом человеке.
– Барахлил мотор… Не знаю, чего там было, может, вода в карбюратор попала…
На этом все и порешили. Может, в самом деле вода в карбюратор попала. Нельзя же сразу вот так менять мнение о человеке. Хоть механик и говорит, что воды в отстойнике нет, а в карбюратор, может, попала. Еще вчера…
На плацдарм
В этот день еще раз летали на задание. Королев повел четверку на прикрытие наземных войск, ворвавшихся в Кривой Рог. «Вон уже куда отмахали, больше ста километров от Днепра!» – радовались летчики. Всего какую-нибудь неделю назад они прикрывали узенькую полоску плацдарма на правом берегу реки, а сейчас не хватало горючего для прикрытия подвижных частей фронта. Да и самолетов становилось все меньше. Были и боевые потери, некоторые самолеты выходили из строя из-за порчи моторов. Моторы «Аллисон», стоявшие на «Аэрокобрах», были рассчитаны для полетов со стационарных аэродромов с бетонным покрытием. Мы же летали с полевого аэродрома, земля и песок попадали во всасывающий патрубок карбюратора, вместе с воздухом попадали в цилиндры и в маслосистему мотора. Песок разрушал подшипники коленчатого вала, о чем свидетельствовала стружка в масляных фильтрах, мотор выходил из строя.
Шли с подвесными баками. За два часа, прошедшие после вылета на сопровождение бомбардировщиков, на плацдарме, пожалуй, ничего не изменилось. Только ярче светило поднявшееся выше солнце, дымка скрыла горизонт и сделала нечеткими детали пейзажа, видимые с высоты. Но почему-то приблизились с запада дымы пожаров, сопровождавших линию фронта. Почему? Никто даже не обратил на это внимания. Война. Артиллерия бьет, авиация. Мало ли причин для пожаров в прифронтовой полосе…
Кривой Рог выплыл из дымки сразу во всей красе. Нас поразило безлюдье. Никакого движения не замечалось на улицах среди серых, закопченных каменных зданий, скученных на небольшом сравнительно пространстве, и в широко раскинувшихся вокруг этого центра и вдоль Ингульца с Саксаганью горняцких поселках. Кто в городе? Наши или немцы? На эти вопросы никто не мог ответить, у летчиков не было точной линии фронта.
Их послали прикрывать район Кривого Рога, связаться на месте с пунктом наведения. Сейчас на запросы Королева по радио никто не отвечал. Никакого пункта наведения здесь не было, или он не мог ответить.
