Она посмотрела на него — глаза ее были полны безысходности.
— Отпусти меня. Ты не триец. Тебе не понять того, что мне пришлось перенести, а я не смогу тебе этого объяснить.
— Хотя бы попробуй.
Она покачала головой:
— Нет.
— Я не могу отпустить тебя, пока ты этого не сделаешь, — твердо заявил Ричиус. — Я понимаю, тебе трудно это осознать, но я не могу.
Девушка закрыла глаза.
— Это трудно. Я пережила так много, так много…
— Чтобы я мог тебе помочь, ты должна довериться мне.
— Помочь? — вскинула она брови. — Зачем тебе это? Ты уже получил от меня то, что хотел.
Ее слова больно укололи Ричиуса, но он старался этого не показать.
— Пожалуйста! — попросил он ласково. — Это не так трудно, как тебе кажется. Почему, бы тебе снова не рассказать мне о твоем имени? Почему твой отец дал тебе нарское имя?
У Дьяны вновь задрожали губы. Ричиусу показалось, будто она обдумывает его вопрос с неуместной тщательностью. Наконец она ответила:
— Мой отец верил, что когда-нибудь Нар и Люсел-Лор станут союзниками. Он всем своим детям дал имена, которые были бы приемлемы в империи, чтобы мы могли жить среди нарцев и ничем не выделяться.
— Правда? Значит, он был сторонником дэгога. — Ричиус засмеялся. — Видишь, у нас с тобой есть что- то общее. Где сейчас твой отец?
— Умер.
Улыбка сбежала с лица Ричиуса.
— Извини.
— Не надо извиняться. Моего отца убили не нарцы, а Тарн.
— И поэтому ты хочешь уехать? — догадался Ричиус. — Потому что боишься Тарна?
— Я прячусь от него с того момента, когда началась революция. Именно тогда он убил моего отца. Ты знаешь про дролов, да?
— Не слишком много. Знаю, что они фанатики, что они ненавидят Нар и дэгога. Именно ради этого они сражаются — чтобы освободить Люсел-Лор от влияния Нара.
— В целом ты прав. Дролы — фанатики. И все, кто с ними не согласен, — их враги. Мой отец был верен дэгогу. Он помог ему открыть страну для твоей империи.
— И за это Тарн его убил?
— Это не все, — печально сказала Дьяна. — Мой отец был очень влиятельным человеком. И отец Тарна — тоже. Мы были с ним еще совсем юными, когда наши родители заключили нашу помолвку.
— Твой отец обещал тебя Тарну? Как он мог сделать такое?
Дьяна пожала плечами.
— Как я уже сказала, это было давно. Никто не знал, во что превратится Тарн. Тогда он не был дролом. Мой отец полагал, что нашел для меня хорошего жениха. Он надеялся, что когда-нибудь Тарн станет вождем, человеком, который поможет Нару и Люсел-Лору объединиться. Но когда началась революция, мой отец остался верен дэгогу. Он и Тарн стали врагами. Именно тогда он разорвал свое обязательство отдать меня Тарну.
— И тогда Тарн убил твоего отца.
Дьяна кивнула.
— С того момента я от него пряталась. Он по-прежнему думает, что клятва моего отца связывает меня с ним. Если он меня найдет, то или убьет, или заставит стать его женой. Теперь ты понимаешь, почему мне надо уехать в Нар? Я слышала, дэгог уже пал. Если это правда, значит, Люсел-Лором будет править Тарн. И мне здесь негде будет скрыться. — Она посмотрела на себя, на свои едва прикрытые ноги, и по ее лицу скользнула тень отвращения. — Я сотворила с собой такое не потому, что хотела есть или испугалась. Я по-прежнему трийка. Но у меня не было иного способа скрыться от него.
— Но почему ты оказалась одна? Неужели у тебя больше нет родственников? А как же твоя мать?
— Моя мать рассталась с отцом уже давно. Она была набожная. Как и дролы, она считала, что в Наре есть только зло. Однажды я проснулась, а ее нет. У меня были три сестры — она забрала их с собой. Больше никого из них я не видела. — Она совсем пала духом. — Может быть, они погибли, а может, живут среди дролов. Я не знаю. Но мне они помогать не стали бы. Да мне их помощь не нужна. Меня сможет спасти только Тендрик.
— Нет, — замотал головой Ричиус. — Я могу предложить тебе нечто получше.
Он поднял руку и снял с пальца перстень. Дьяна с любопытством его рассматривала.
— Что это?
— На этом перстне герб рода Вентранов, — с гордостью ответил он. — Вентраны — правители Арамура. Я — Вентран.
На Дьяну это не произвело впечатления.
— Ну и что?
Ричиус неуверенно взял ее за руку. К его глубокому удивлению, она не отдернула руку и позволила положить ей на ладонь его перстень.
— Мой отец — король Арамура. Если ты покажешь ему это кольцо, он поймет, что я прислал тебя к нему. — Он ласково сжал ей руку. — За пределами города сейчас лагерем стоят люди из Арамура, мои друзья. Они вскоре поедут домой. Я могу отвести тебя к ним. Они возьмут тебя с собой в Арамур, будут защищать в дороге. У меня на родине ты будешь в безопасности, Дьяна. В гораздо большей безопасности, чем могла бы быть в Талистане.
Девушка подозрительно взглянула на него сквозь прищур.
— Почему ты хочешь сделать это для меня? Ты ведь совсем меня не знаешь!
— Я знаю, что у тебя никого нет. И знаю, что тебе нужна моя помощь.
«А еще я знаю, что ты прекрасна», — мысленно добавил Ричиус.
Дьяна изучающе разглядывала его своими удивительными зеленовато-голубыми глазами, и в нем вспыхнул тот же огонь, что пожирал его накануне ночью. Он уже чувствовал подобное — когда спас ее от Гейла и когда увидел в таверне. Что-то нашептывало ему, что он уже никогда не будет прежним. И мысль о том, что она может уйти из комнаты, была просто невыносимой.
— У тебя будет возможность поехать в Арамур и начать там новую жизнь, — сказал он. — В таком месте, где Тарну тебя никогда не найти.
Дьяна сжала его перстень в кулаке.
— Арамур… — протянула она. — Я не знаю этого места.
— Талистана ты тоже не знаешь, — доказывал Ричиус. — Но поверь, мой выбор удачнее.
— А ты тоже туда едешь?
— Нет, — печально ответил он. — Не могу. В долине остались мои люди. Я им нужен.
Дьяна нахмурилась.
— Не тревожься, — поспешил он успокоить ее. — Я вернусь домой, как только смогу.
— Если сможешь, — поправила его она. — Ты ведь возвращаешься в долину Дринг, верно?
— Да.
— Тогда ты можешь не вернуться. Я знаю, там война. Там опасно. Тебе следует уехать с твоими друзьями.
— Мне бы тоже хотелось с ними уехать, — признался Ричиус. — Мне трудно тебе объяснить, однако есть причины, по которым мне пока нельзя возвращаться домой. Но ты еще меня увидишь.
— А что будет со мной в Арамуре?
— Если ты захочешь, мой отец о тебе позаботится. Там ничего особенного тебя не ждет, но ты будешь в безопасности и никто не станет ничего от тебя требовать. — Он внезапно понял, какие опасения подсказали ей этот вопрос. — Ты не будешь рабыней, Дьяна. Ни моей, ни чьей-то еще. Поверь мне, пожалуйста.
— Я хотела бы тебе поверить. — Она робко улыбнулась. — И там все так, как мне рассказывал отец? В
