заключаются. Я знаю только, что твой отец записывает мужчин Арамура в талистан-скую армию. И в Арамуре что-то строится с использованием рабского труда. Что-то очень крупное. Ты что-нибудь об этом знаешь?
— К сожалению, нет. Я слышал, как мой отец упоминал арамурских рабов, но больше ничего не знаю. Бьяджио мрачно задумался над его ответом.
— Этого я и опасался. Я надеялся, что тебе известно что-то еще, но подозревал, что это окажется не так. Однако в одном я не ошибся. Ты достаточно сильно ненавидишь Элрада Лета, чтобы рассказать мне о нем правду. За это я благодарен.
— И это все? Вы для того вызвали меня сюда — чтобы спросить, что я знаю об отце? Или услышать мое признание о моей силе?
— Для обеих этих вещей, — ответил Бьяджио. — И не только.
Еще один таинственный ответ. Алазариана начало корчить.
— Государь... Бьяджио поднял палец.
— Подожди.
Император встал с кресла и начал расхаживать по комнате. Казалось, он не может собраться с мыслями — как будто ему надо сообщить какую-то ужасную новость, но он не знает, как лучше облечь ее в слова.
— Ты сообразительный мальчик, Алазариан, — проговорил, наконец, Бьяджио. — Так что, думаю, ты сможешь понять то, что я собираюсь тебе сказать. Видишь ли, ты мне нужен для одного необычного дела. Я не был уверен, что оно тебя заинтересует, но теперь, когда я убедился, что твоя магия реально существует, я думаю, что ты мог бы мне помочь. — Он перестал метаться из угла в угол, остановившись рядом с Алазарианом. — Вчера вечером ты искал в библиотеке ответы. Ты пытался узнать что-нибудь о себе и своих способностях. Но здесь, в столице Нара, ты ответов не найдешь. Я лгал, говоря, будто я — специалист по Люсел-Лору. То, что мне известно о трийцах, поместится на одной страничке. И нигде в империи не существует такой книги, которая смогла бы ответить на твои вопросы. Единственное место, где ты мог бы найти то, что ищешь, — это сам Люсел-Лор. Алазариан недоуменно уставился на Бьяджио.
— Государь? По-моему, я чего-то не понял. Император снова сел.
— Алазариан, ты мне нужен. Миру грозит опасность. Я знаю, что Тэссис Гэйл планирует напасть на Черный Город. Он заключает союзы с моими врагами. А их, поверь, у меня множество.
— Верю.
— И ты веришь тому, что я говорю? Что твой дед хочет меня свергнуть?
Алазариан кивнул.
— После смерти своего сына дед стал другим. Он стал... сильнее.
— Сильнее?
— Это трудно объяснить, государь. Когда вы были в нашем замке, он был слабый. Вы помните?
— Помню. Он редко выходил из своих покоев. Всегда был подавлен, вечно говорил о старости.
— Больше он об этом не говорит, — сказал Алазариан. — Когда дядя Блэквуд погиб, он стал злее. По- моему, гнев дал ему цель. А теперь, когда не стало и моей матери...
— Да, именно об этом я и говорил. — Бьяджио пристально посмотрел на Алазариана. — Когда-то мы с твоим дедом были союзниками, но то было во времена Аркуса. Он хорошо служил Аркусу, но всегда был честолюбив. А когда власть перешла ко мне, до меня из Талистана стало долетать ворчание. Тэссис Гэйл считает, что я не гожусь в правители. Он винит меня в смерти твоего дяди и собирается воевать со мной. А союзников у него много.
— И что, если вы правы? — спросил Алазариан. — Что, если мой дед начнет вторжение? Бьяджио помрачнел.
— Я буду с ним воевать. Я двину моих союзников против его союзников, и в Наре начнется такая война, которую ты себе даже представить не можешь. — Он кивнул Алазариану. — Вот это мы с тобой должны предотвратить. Мы с тобой, вдвоем.
Алазариан онемел. Бьяджио пристально смотрел на него, дожидаясь ответа, но юноша по-прежнему ничего не понимал.
— Что я могу сделать? — спросил он, наконец. — Я же просто мальчишка!
— О нет! — возразил Бьяджио. — Отнюдь нет. Ты не просто мальчишка, ты человек особыми способностями. Но, если говорить откровенно, мне не надо, чтобы ты их использовал. Мне нужна вещь очень простая и, возможно, опасная. Тебе известно о львах в Железных горах?
Алазариан кивнул. Говорили, что трийцы со своими львами охраняют горную дорогу в Люсел-Лор, чтобы в их страну больше не проникали нарцы.
— Я про них знаю, — сказал Алазариан. — Именно из-за них отец не отправляет в горы войска, чтобы поймать Джала Роба. Его люди боятся львов.
— И правильно делают, — отозвался Бьяджио. — И, тем не менее, тебе придется иметь с ними дело лицом к лицу.
— Как?!
— Я хочу, чтобы ты отправился в Железные горы, Алазариан. Я хочу, чтобы ты нашел этот львиный народ. Эти люди знают, где найти Ричиуса Вэнтрана, и смогут доставить тебя к нему.
— К Вэнтрану? Зачем?
— Мне необходимо передать ему послание. Это жизненно важно. И ты — единственный, кто может это для меня сделать, — Бьяджио с улыбкой смотрел на юношу. — Посмотри на себя! Ты почти, что можешь сойти за трийца. Вэнтран тебя выслушает. И фактически ты Гэйл. Когда он поймет, чем ты рисковал, он тебе поверит.
— Нет! — вскрикнул Алазариан, вскакивая. — Зачем мне отправляться в Люсел-Лор с вашим поручением? Чего ради рисковать жизнью?
— Ради мира, — ответил Бьяджио. — Посмотри вокруг, мальчик! Империя разваливается. Каждый день приносит новые известия о геноциде, о политических убийствах. Если твой дед нападет на Черный Город, он втянет империю в тотальную войну. Она не ограничится Талистаном и столицей. В нее будут вовлечены Высокогорье и Казархун, и то, что осталось от Арамура. И, в конце концов, в нее втянутся все. — Бьяджио сделал паузу. — Я должен это предотвратить, Алазариан. А времени у меня мало. Мне надо разрушить планы твоего деда.
— Как?
Бьяджио ответил угрюмо:
— Напав на него первым.
Алазариан отвел глаза. Во что он влез? Казалось, Бьяджио одержим какой-то невидимой угрозой — но хуже всего, что он может быть прав. Алазариану было известно, на что способен его дед. И последнее время дома происходили странные вещи. Все же он не мог понять свою роль в плане Бьяджио.
— А почему Вэнтран? — спросил он. — Что вам от него нужно?
— Потому что я слаб, — признался император. — Пусть я называюсь императором Нара, но армии у меня нет. Мне нужны воины. Мне нужны трийцы. Вэнтран может мне их дать. Он — единственный, кто способен убедить их воевать против Талистана.
— Но зачем ему это делать? — недоверчиво спросил Алазариан. Вражда между Бьяджио и Ричиусом Вэнтраном была притчей во языцех. — Он ни за что не станет помогать вам, государь.
— Станет, — уверенно заявил Бьяджио. — Потому что захочет получить обратно Арамур.
Внезапно Алазариан все понял. Бьяджио было известно, что Вэнтран по-прежнему мечтает о своей родине — той родине, которой его лишил сам Бьяджио. Алазариан был поражен простотой этого плана.
— Вот как, — устало проговорил он. — Вы хотите, чтобы я сказал Ричиусу Вэнтрану, что он может получить Арамур обратно.
— Если приведет трийцев воевать с Талистаном — да, — подтвердил Бьяджио. — И подумай о себе, Алазариан. Ричиус Вэнтран знает трийцев. Они много лет живет среди них. Он сможет ответить на твои вопросы, поможет тебе узнать, кто ты. Он ведь даже знал Тарна, трийского чародея.
Алазариан откашлялся — разговор о чародействе его смущал. Однако слова Бьяджио подействовали на него магическим образом. Если Вэнтран действительно знал Тарна, тогда, наверное, он поможет Алазариану узнать правду. Может быть, он даже знает Джакираса, хотя особенно надеяться на это не стоит. Алазариан
