времени у него осталось — и даже того, едут ли за ним люди Лета. Он знал только то, что сказал ему его друг
Ройс: после его отказа взять обратно свои слова относительно рабства был выписан ордер на его арест. Возможно, уже сейчас солдаты Лета выезжают из арамурского замка, готовясь доставить его туда в цепях. Если верить Ройсу — а Ройс в этих вещах еще никогда не ошибался, — то ему осталось совсем мало времени. Он должен срочно отправить весть Джалу Робу, и доверить это письмо он может только одному человеку.
— Быстрее, — торопил его Алейн. Мальчик подошел к окну, чтобы диким взглядом обвести окрестности. — Пока они сюда не приехали.
— Я и так спешу, — ответил Дел, стараясь не реагировать на мольбы брата. — И то, что ты меня прерываешь, дела не ускоряет, Алейн. Просто молчи и продолжай поглядывать.
Дел опустил перо в чернильницу и продолжал писать. Ему надо было сказать очень много, а времени на это не было, так что он старался сделать записку как можно более сжатой, надеясь, что Алейн заполнит пробелы.
Если доберется до места.
Дел постарался оттолкнуть неприятную картину, возникшую в его голове. Когда кругом кишат люди Лета, только у Алейна есть шанс добраться до Джала Роба. Ведь ему же всего двенадцать, так что никто не заподозрит его в предательстве, даже Элрад Лет. Все думают, будто Алейн похож на отца — слишком безвольный, чтобы встать против Талистана. Но Лет и его талистанские кукловоды заблуждаются насчет рода Лоттсов. Родня Дела — не комнатные собачонки и не собираются послушно плясать под музыку Элрада Лета. Они — мятежники и гордятся этим. Как Джал Роб.
Дел позволил себе просмотреть письмо, надеясь, что в нем содержится достаточно информации. И с вздохом признался, что на самом деле знает не слишком много.
— Ты закончил? — беспокойно спросил Алейн.
— Да.
— Наконец-то! — Алейн отошел от окна, протягивая руку. — Давай его сюда.
Братья посмотрели друг другу в глаза, и Дел понял, что Алейн старается держаться, как может — что за маской нетерпения прячутся тысячи опасений. После исчезновения Ричиуса Алейн быстро повзрослел. Оккупация закалила его, но он потерял драгоценный кусочек своего детства. Точнее говоря, его детство убили. И теперь, когда Дел Лоттс смотрел на брата, он видел молодого человека, в котором почти не осталось ничего мальчишеского, — и при мысли об этом ему становилось грустно.
Он сложил письмо и вручил его Алейну.
— Вези его быстрее, — сказал он. — Не оглядывайся. Не возвращайся в Арамур, если только Ройс не скажет тебе, что это можно сделать без риска. Он будет приглядывать за отцом и мамой. Если все будет в порядке, он за тобой пришлет.
— Ладно.
Дел положил руку брату на плечо.
— Не бойся. Джал Роб за тобой присмотрит. Просто поезжай в горы — и он тебя найдет.
Алейн кивнул.
— Понял. — А потом он нерешительно добавил: — А как же ты?
— Обо мне не беспокойся, — ответил Дел. — Со мной все будет в порядке.
— Нет! — У Алейна от волнения сорвался голос. — Они тебя убьют, Дел!
Дел не нашелся, что сказать. Алейн действительно вырос. Не годится ему лгать — особенно когда правда настолько очевидна. Так что он просто притянул брата к себе, обнял его и поцеловал в макушку.
— Будь здоров, братик, — прошептал он. — Отправляйся к Робу и останься, цел — ради меня.
— Поедем со мной.
— Не могу. Если я это сделаю, Динсмор схватит отца. Это только докажет нашу связь с Робом.
— Дел...
— Перестань! — приказал Дел. Он чуть оттолкнул Алейна и жестко посмотрел на него. — Вариантов нет — для меня. А вот для тебя есть. Отправляйся к Робу. Останься жив. Ройс скажет тебе, когда можно будет вернуться.
— К этому времени я успею состариться.
«Может быть», — подумал Дел.
Он указал на дверь.
— Иди, — строго сказал он. — И будь осторожен.
Его брат не сказал больше ни слова. Они только еще секунду молча смотрели друг на друга, а потом Алейн повернулся и быстро вышел из комнаты. Он побежит в конюшню, возьмет пони, поедет на нем в горы, и будет ждать, чтобы Джал Роб или кто-то из его Праведников нашли его. Дел был уверен, что брат останется цел. Он будет жить. Люди Элрада Лета не осмеливаются соваться в Железные горы.
Они по— прежнему считают, что там живут львы.
8
Подхваченное волной «Восходящее солнце» содрогнулось. Через грязный иллюминатор Алазариану было видно, как темнеет небо: на горизонте сгущались тучи. Усиливающийся ветер ударял по корпусу корабля, и корабль стонал. Сверху были слышны торопливые шаги по палубе. Алазариан посмотрел наверх и увидел, как доски прогибаются под ногами бегающих людей. Он решил, что команда готовится к дождю, и попытался понять, угрожает ли кораблю опасность. А потом, покачав головой, вернулся к своему дневнику.
"Приближается шторм, — писал он, время, от времени обмакивая перо в чернильницу. — Но не думаю, чтобы нам угрожала опасность. «Восходящее солнце» по-прежнему идет вдоль берега. Лет объяснил мне: дело в том, что капитан боится лиссцев. И я не виню его за этот страх. Лучше встретиться с ураганом, чем с этими лисскими дьяволами.
Мы уплыли из города уже четыре дня назад, и я по нему очень скучаю. Погода стоит плохая, а об ужасной каюте я уже написал. Лет и Шинн заняли единственные приличные койки. Прошлым вечером я нашел в постели паука. Думаю, мне лучше будет спать на полу или на палубе, с командой. Это приятнее, чем слушать, как храпит Лет. 'Жить с ним ужасно, и за эти дни я убедился еще раз, какой он мерзкий. Теперь я еще сильнее жалею мать. Как она могла так долго делить с ним постель?"
Алазариан прервал запись, задумавшись над своими словами. Проведя с Летом, столько времени, он еще сильнее его возненавидел — хотя раньше такое казалось ему невозможным. Возможно, тут дело в том, что ему рассказал Бьяджио.
«Мне не терпится вернуться в Арамур, — продолжил он писать. — Снова получить отдельную комнату — это будет похоже на рай. Эти стены напоминают мне тюрьму, и плавание кажется невыносимым. Лет напивается, чтобы убить время, и когда он не занят игрой в карты с Шинном, то развлекается, оскорбляя
