– De guerre[63], – поправил Тахион с невинным видом и злорадно отметил, как вспыхнул председатель.
Затем последовало несколько вялых бессмысленных вопросов относительно того, где он живет и работает; после этого за дело взялся Джон Рэнкин от штата Миссисипи.
– Насколько я понимаю, доктор Тахион, вы – не гражданин Соединенных Штатов Америки.
Тахион бросил на Кьюинна пораженный взгляд. Из рядов собравшихся журналистов зазвучали смешки. Рэнкин буравил его взглядом.
– Нет, сэр.
– Значит, вы иностранец.
В его словах сквозило удовлетворение.
– Несомненно, – протянул Тахион. Он небрежно развалился в кресле и принялся вертеть в пальцах свой галстук.
В разговор вступил представитель Южной Дакоты.
– Вы прибыли в эту страну легальным или нелегальным путем?
– Я как-то не заметил в Уайт-Сэндзе иммиграционного центра, хотя, с другой стороны, я его и не искал, поскольку в тот момент меня занимали несколько более неотложные дела.
– Но в последующие годы вы ни разу не обращались с прошением о предоставлении вам американского гражданства?
Кресло со скрежетом отъехало, и Тахион вскочил на ноги.
– О Идеал, ниспошли мне терпения! У меня нет никакого желания становиться гражданином вашей страны. Я нахожу ваш мир неотразимым, и даже если бы мой корабль мог совершить гиперпространственный прыжок, я остался бы здесь, потому что мои пациенты нуждаются во мне. Но у меня нет ни времени, ни охоты ходить на задних лапках на потеху этому варварскому трибуналу. Пожалуйста, можете продолжать играть в бирюльки, но дайте мне заниматься своей работой.
Кьюинн буквально затолкал его обратно в кресло и прикрыл микрофон ладонью.
– Продолжайте в том же духе – и получите отличную возможность наблюдать за этим миром из-за тюремной решетки, – прошипел он. – Да поймите же, наконец! Эти люди обладают властью над вами и средствами, чтобы осуществить ее. А теперь извинитесь, и попробуем хоть как-то спасти положение.
Тахион извинился, но неубедительно, и допрос продолжился. Первым к сути дела подступил Никсон от Калифорнии.
– Насколько я понимаю, доктор, это ваша семья разработала этот вирус, который стоил жизни стольким людям. Я прав?
– Да.
– Прошу прощения?
Тахион прочистил горло и повторил, на этот раз более внятно:
– Да.
– Значит, вы прибыли...
– Чтобы попытаться помешать его распространению.
– А чем вы можете подтвердить свое заявление, Тахион? – осведомился Рэнкин.
– Записями из моего судового журнала, где зафиксированы мои переговоры с командой второго корабля.
– И вы можете предоставить нам эти записи?
– Они на моем корабле.
На помост проскользнул секретарь, и члены комиссии о чем-то торопливо посовещались.
– В отчетах говорится, что ваш корабль сопротивлялся всем попыткам проникнуть внутрь.
– Ему так было приказано.
– Вы согласны открыть его и позволить военно-воздушным силам изъять записи?
– Нет. – Их взгляды скрестились. – Если вы вернете мне мой корабль, то я сам отдам вам записи.
– Нет.
Тахион снова откинулся на спинку кресла и пожал плечами.
– Вам все равно было бы от них не много проку; мы разговаривали не на английском.
– А те, другие инопланетяне? Можем мы допросить их? – Губы Рэнкина скривились, как будто он говорил о чем-то необычайно неприятном и отвратительном.
– Боюсь, все они мертвы. – Его голос погрустнел – им снова овладело чувство вины, которое до сих пор приносили с собой воспоминания. – Я недооценил их решимость. Они попали в луч деструктора и распались в атмосфере.
– Весьма кстати. Так кстати, что я начинаю задумываться, а не было ли все это подстроено заранее?
