– Нет, – ответил Тахион и положил газету на место. Все равно он не мог купить ее.
Вход в «Дом смеха» перекрывали полицейские ограждения; на двери висел замок. «ЗАКРЫТО НА НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ СРОК», – гласило объявление. Тахиону совершенно необходимо было выпить, но карманы его роскошного пальто были пусты. Он подумал о Десе и Рэнделле и понял, что не имеет ни малейшего понятия о том, где они живут и как их фамилии.
Такисианин доплелся до «Комнат», устало поднялся по лестнице. Шагнув в темноту своего номера, он почувствовал, что там холодно, как в морозильнике; окно было открыто, и ледяной ветер разгонял застарелый запах мочи, плесени и алкоголя. Неужели он забыл закрыть окно? Тахион в замешательстве сделал шаг вперед, и в этот миг кто-то вышел из-за двери и схватил его.
Это произошло так быстро, что у него совершенно не было времени отреагировать. Рука, перехватившая его поперек горла, казалась стальным прутом, и его вскрик задохнулся, не успев родиться, а его правую руку грубо заломили за спину. Он хрипел, рука у него, казалось, готова была треснуть пополам, а незнакомец уже толкал его к открытому окну, и Тахион мог лишь слабо дергаться в захвате, сила которого намного превосходила его собственную. Он с размаху врезался животом в подоконник, задохнулся окончательно и вдруг кувырком полетел из окна вниз, зажатый в стальных объятиях своего обидчика, прямо на тротуар.
Они резко затормозили в пяти футах от цементной мостовой, так резко, что человек, державший его, охнул.
Tax закрыл глаза за миг до удара и открыл их только тогда, когда они начали вновь плавно набирать высоту. Поверх желтого шара уличного фонаря виднелось кольцо более ярких огней, повисшее в темноте зимнего беззвездного неба.
Рука, перекрывавшая ему дыхание, ослабила хватку ровно настолько, чтобы Тахион мог застонать.
Они обогнули панцирь и мягко опустились на его поверхность. Металл был ледяным, его холод пробирал даже сквозь ткань брюк. Черепаха начал подниматься в ночное небо, и похититель отпустил Тахиона. Тот судорожно глотнул морозного воздуха и, повернувшись, очутился лицом к лицу с мужчиной в черной кожаной куртке на молнии, черных дерюжных брюках и резиновой зеленой маске лягушки.
– Кто... – только и смог выдохнуть он.
– Я – друг Великой и Могучей Черепахи, – довольно бодро сообщил человек в маске.
– ДОКТОР ТАХИОН, ПОЛАГАЮ? – загремели динамики. – Я ВСЕГДА ХОТЕЛ ПОЗНАКОМИТЬСЯ С ВАМИ. Я ЧИТАЛ О ВАС ЕЩЕ РЕБЕНКОМ.
– Сделайте потише, – слабо просипел Tax.
– О КОНЕЧНО. Так лучше? – Громкость резко уменьшилась. – Здесь так шумно, а из-за этой брони не всегда получается определить, громко или тихо я говорю. Прошу прощения, если мы напугали вас, но мы не могли рисковать получить отказ. Вы нужны нам.
Тахион сидел на месте, дрожащий, потрясенный.
– Чего вы хотите? – спросил он устало.
– Помощи, – объявил Черепаха.
Они все еще поднимались; повсюду вокруг были огни Манхэттена, вдалеке возвышались башни Эмпайр стэйт билдинг и Крайслер билдинг. Ветер был холодный и порывистый; Тахион изо всех сил цеплялся за панцирь.
– Оставьте меня в покое. Я ничем не могу вам помочь. Я никому не могу помочь.
– Черт, да он ревет! – изумился мужчина в лягушачьей маске.
– Вы не понимаете, – продолжал Черепаха. Они поплыли на запад, бесшумно и уверенно. В этом полете было что-то захватывающее дух и зловещее одновременно. – Вы должны помочь. Я пытался сам, но у меня ничего не выходит. Но вы с вашими способностями – дело другое.
Тахиону было слишком жаль себя, он слишком замерз, устал и отчаялся, чтобы отвечать.
– Я хочу выпить, – сказал он.
– Черт подери! – выругался тот, что был в маске. – Дамбо был прав; этот парень просто никчемный алкаш.
– Он не понимает, – возразил Черепаха. – Как только мы все ему объясним, он согласится. Доктор Тахион, мы говорим о вашей подруге Ангеллик.
Таху так сильно хотелось выпить, что внутри у него все скрутилось в узел.
– Она была так добра ко мне, – всхлипнул такисианин, вспомнив нежный аромат атласных простынь и окровавленные следы ног на зеркальных плитках пола. – Но я ничего не могу поделать. Я рассказал полиции все, что знал.
– Трусливая задница, – припечатал тот, что был в лягушачьей маске.
– Когда я был ребенком, я читал о вас в «Комиксах Джетбоя», – продолжал Черепаха. – «Тридцать минут над Бродвеем», помните? Вас считали таким же умным, как Эйнштейн. Может быть, мне удастся спасти вашу подругу Ангеллик, но без ваших способностей у меня ничего не получится.
– Я больше ими не пользуюсь. Не могу. Я погубил одного человека, который был мне очень дорог, я овладел ее разумом, всего на миг, ради благой цели, во всяком случае я считал ее такой, но это... это погубило ее. Я не могу поступить так снова.
– У-тю-тю! – насмешливо протянул человек в маске. – Выкидывай ты его, Черепаха, какой от него толк?
Он что-то вытащил из кармана кожаной куртки. Тахион с изумлением увидел, что это бутылка пива.
– Пожалуйста, – попросил Тахион, когда незнакомец поддел крышку открывашкой, висевшей у него на шее. – Глоточек, всего один глоточек. – Он терпеть не мог пиво, но ему нужно было выпить, хоть что-
