– Раньше бы не смог. Теперь – смогу.
– Ковка не пойдет, здесь точность нужна.
– Точно и сделаем. С таким-то инструментом как теперь! А для чего?
– Для метания снарядов.
– И далеко?
– Прицельно – шагов на четыреста.
– А нарисованная груша – снаряд?
Ис молча кивнул.
– С этим проще – литье. Сделаем формы… А может – и трубу? Поговорим с мастерами. А, вот и они.
На третий день в крепость полетели камни, вышибая пыль из кольцевого вала и отскакивая от стен. Осаждающие установили катапульты на насыпях за осадным частоколом, который успели раскинуть вокруг крепости, оставив проходы для осадных башен, тоже почти достроенных и поставленных на катки. Изредка камни залетали и на крепостной двор, но верха башен не доставали – сказалось, что метательные машины стояли в низине, а стены крепости были высоки. И то сказалось, что, ощутив меткость стрел защитников, имперские солдаты не решились подойти ближе чем на двести пятьдесят – триста шагов. Сказывалось это и на точности стрельбы. Ис запретил переходить из башни в башню через двор и по стенам, теперь ходили только по переходам внутри стен.
– Пора утихомирить – с верхних площадок башен мы сможем это сделать поточней, чем они.
– Можно, Учитель, судя по всему, все их катапульты уже на местах. Завтра они полезут на стены, – ответил Куг, проследив полет очередного камня, расколовшегося на половине высоты соседней башни.
– Жаль, что все штурмовые башни порушить нельзя – некоторые далеко. Начинай, Куг.
– На всех башнях, приготовиться! – крикнул Куг, растягивая слова, продублированные связными у переговорных труб. – Сначала камнями пристреляемся, а потом и горшки с огненным студнем запустим – чтобы меньше тратить, – объяснил Куг Ису. – Теперь перехожу на поражение, – отметив падение камней, вошел в азарт Куг.
Он смотрел только на пыль у имперских катапульт, поднятую падающими камнями, и обломки одной из них. Был полдень. Прямое солнце безжалостно четко вырезало в безоблачной сини стремительный хаос гор. И загустевшую тишину после пыльного грохота падающих камней.
Наместник наблюдал за обстрелом крепости с вышки укрепленного лагеря, который успели обнести валом с частоколом и опоясать рвом. Видно было хорошо, расстояние едва превышало километр. Он видел, что камни из катапульт не причиняют вреда стенам. Одно несколько успокаивало – пока осажденные не отвечали, видимо, у них не было метательных машин. Тогда – молотить по стенам можно беспрепятственно, пока не появится брешь, должны же они когда-нибудь расколоться! Но эта мысль рассеялась с первым упавшим камнем, выпущенным с вершины крепостной стены. Липпин сразу сообразил, к чему это может привести.
– Немедленно откатить все осадные башни! – крикнул он, перегнувшись через перила, стоявшему внизу вестовому.
И снова обратился к происходящему вдали. Картина теперь переменилась: спокойно, вне досягаемости имперских катапульт, баллисты последователей неторопливо посылали камень за камнем на имперские позиции.
«Одну разбили», – бесстрастно отметил про себя наместник.
– Кто? А, это ты, Гелл, – услышав поднимающиеся шаги тысяцкого, не повернул головы Липпин, – противник снова преподает нам урок, не слишком ли много?
– Боюсь, мне придется лезть на целые стены!
Липпин не успел возразить своему тысяцкому.
Дым и пламя, горит земля вокруг катапульт! И осадная башня!
– И вторая осадная башня вспыхнула, Гелл.
– А ведь из сырого леса и крыты мокрыми шкурами, чем это они? – словно кто-то смог бы ему ответить, спрашивал тысяцкий.
Когда возвратился посыльный, горели уже четыре осадные башни, расположенные в пределах досягаемости крепостных баллист. Первые две уже рухнули, а две другие, обнажив огненные ребра, горели быстрым сухим огнем.
– Поднимайся наверх, – бросил Липпин вестовому, – на весь лагерь причитать нечего.
– Из крепости летят горшки с каким-то дьявольским тестом. Его не гасит вода. Горит все – дерево, земля, мясо.
– Это что, со страху померещилось?
– Я видел это, наместник!
Когда посыльный спустился, наместник перевел взгляд на Гелла и прищурился, словно прицелился в разрубленную бровь тысяцкого:
– Дело дрянь, придется лезть с лестницами. За ночь подтяни оставшиеся башни. Утром – на приступ. Штурмовать с северной стороны, там немного ниже. Да и все уцелевшие осадные башни – здесь.
– Первыми пошлю храмовых солдат. Но лучше бы, наместник, подтянуть сюда все силы. Ведь у дороги на верхние пастбища нам сейчас все равно не прорваться – там отошедшие в горы последователи катят на наши головы каменные лавины. И там, у выхода на равнину, мы держим почти половину сил! Оставь там заслон.
– А если ударят с тылу? Да и здесь – почти две тысячи!
