– Ты слишком осведомлен, чтобы не знать этого…
– Меня зовут Сад.
– Сид.
– И все же я не знаю того, что знаешь ты, – мы слишком долго были отрезаны от мира.
– Есть Древняя и Новая книги.
– Догадываюсь – Древняя от древней веры Благословенной земли.
– Истинно так. Но древние жрецы погрязли в пороках. И последователи Иса, принимая Древнюю книгу как предвестие Новой, поклоняются новому учению.
– Ядро Новой книги – житие Иса?
– Так, сын мой.
– Кто ее написал?
– Шестеро святых книжников.
– Что ж, брат Грез, расскажи, что произошло тысячу лет назад, – Сид как-то незаметно перешел с «отца» на «брата».
– …И тогда, сокрушив громами небесными полчища нечестивцев, вознесся Ис на небеса со святыми Гефом и Нави и с девою святою Мер.
– Но ведь Мер – жена Иса!
– Молчи, нечестивец! – накинулся на не сдержавшегося Зера брат Мис.
А Грез, не моргнув глазом, продолжал:
– Сказанное тобой было в одном из апокрифов. Свитки эти поганые сожгли на главной площади в Гаахе – столице Великой и Священной Северной империи, а читавших эти свитки удавили добрыми пеньковыми веревками. Так слушайте же истину: когда господь наш вознесся на небеса, то был им оставлен на земле каменщик Ртеп. И стал он, Ртеп, краеугольным камнем истинной веры. И верховный жрец Благословенной земли поклонился ему, узрев многие чудеса. И воспринял веру Исову.
– Как? Верховный жрец Иф? – не выдержал Сид. – И Ртеп принял к себе этого хамелеона?
– Раскаявшийся грешник – лучший праведник… Ты слишком много знаешь, Сид, но как-то не так. И в грамоте силен? Вижу – запретные книги читаешь… А душа гибнет. Ибо вся истина – в каноне. Прочее – смрад и ложь.
– Допустим, но что же делал Улук, он-то как допустил это?
– Улук? В Книге нет этого имени.
– Военачальник, оставленный Исом при Ртепе! гаркнул, не выдержав, Геф, чуть не опалив на светильнике бороду.
– Имени его не помянуто, – разом сникнув, удивленно проговорил Грез, – но был он безымянно проклят и рассечен мечом.
– Кем, за что? – разом поднялись Зер и Сид.
– Он подстрекал народ низринуть Ртепа, говоря, что Ртеп мнит себя божьим наместником. Он утверждал, что Ис – человек, а не бог. Он не верил в бессмертие души и жаждал воздаяния здесь, на земле. И Ртеп приказал рассечь его мечом.
Мер ухватилась за руку Сида, и надолго синие полосы остались на его руке. И Сид не почувствовал этого.
– Дальше, – хрипло поторопил Сид. И сказано это было так, что брат Грез стал торопливо закругляться:
– Ртеп стал во главе новой церкви.
– Спасибо, святые отцы, – с таким железом в голосе проговорил Сид, что у брата Миса мороз прошел между лопатками, да и брат Грез поежился, хотя был он человеком не робким, а на дворе было душновато.
В душе Сид клял только себя:
«Чувствовал же, что такое Ртеп. Главное – чем он может стать без контроля. Да, волевой, умный, но – честолюбив. В глубине души – беспринципный… Нет, тут я перехватил – были у него принципы. Но какие! Что цель оправдывает любые средства. Какова же цель? Столкнулся же он с храмовым отребьем, а стал на его пути к неограниченной власти Улук, убрал и его, неподкупного человека, ближайшего соратника».
– Ладно, ребята, спать, – сказал наконец он устало, выйдя из угрюмой задумчивости, – утром додумаем, договорим. Идем, Мер.
Он обнял ее за плечи, и они пошли в темноте к лестнице, ведущей на крышу.
А братья-паломники уже давно лежачи под навесом, блаженно вытянув ноги. Последняя сцена происходила без них.
4
Утром, перед уходом, брат Грез долго топтался у калитки, удивляя брата Миса – Мис привык видеть коллегу спокойным и нелюбопытным. А тут – словно сел человек на верблюжью колючку.
– Мешкаем, брат Грез, – наконец не выдержал Мис, – пора!
– Пора, – вздохнув, согласился тот.
